Что такое война термин. Что значит война и мир для человека

Что такое война?

(Фрагменты из книги Карла Филиппа Готтлиба фон Клаузевица (1780—1831) - прусского офицера и военного писателя, который своим сочинением «О войне» (опубл. 1832) произвёл переворот в теории и основах военных наук).

Мы предполагаем рассмотреть сначала отдельные элементы нашего предмета, затем его части и, наконец, весь предмет в целом, в его внутренней связи, т.е. переходить от простого к сложному. Однако, здесь, больше, чем где бы то ни было, необходимо начать со взгляда на сущность целого (войны); в нашем предмете, более чем в каком-либо другом, вместе с частью всегда должно мыслиться целое.

Определение. Мы не имеем в виду выступать с тяжеловесным государственно-правовым определением войны; нашей руководящей нитью явится присущий ей элемент — единоборство. Война есть не что иное, как расширенное единоборство. Если мы захотим охватить мыслью как одно целое все бесчисленное множество отдельных единоборств, из которых состоит война, то лучше всего вообразить себе схватку двух борцов. Каждый из них стремится при помощи физического насилия принудить другого выполнить его волю; его ближайшая цель — сокрушить противника и тем самым сделать его неспособным ко всякому дальнейшему сопротивлению.

Итак, война — это акт насилия, имеющий целью заставить противника выполнить нашу волю. Насилие использует изобретения искусств и открытия наук, чтобы противостоять насилию же. Незаметные, едва достойные упоминания ограничения, которые оно само на себя налагает в виде обычаев международного права, сопровождают насилие, не ослабляя в сущности его эффекта.

Таким образом, физическое насилие (ибо морального насилия вне понятий о государстве и законе не существует) является средством, а целью будет — навязать противнику нашу волю. Для вернейшего достижения этой цели мы должны обезоружить врага, лишить его возможности сопротивляться. Понятие о цели собственно военных действий и сводится к последнему. Оно заслоняет цель, с которой ведется война, и до известной степени вытесняет ее как нечто, непосредственно к самой войне не относящееся.

Крайняя степень применения насилия . Некоторые филантропы могли бы, пожалуй, вообразить, что обезоружить и сокрушить противника можно искусственным образом, без особого кровопролития и что к этому именно и должно было бы стремиться военное искусство. Как ни соблазнительна такая мысль, тем не менее, она содержит заблуждение, и его следует рассеять. Война — дело опасное, и заблуждения, имеющие своим источником добродушие, для нее самые пагубные. Применение физического насилия во всем его объеме никоим образом не исключает содействия разума; поэтому тот, кто этим насилием пользуется, ничем не стесняясь и не щадя крови, приобретает огромный перевес над противником, который этого не делает. Таким образом, один предписывает закон другому; оба противника до последней крайности напрягают усилия, и нет других пределов этому напряжению, кроме тех, которые ставятся внутренними противодействующими силами.

Так и надо смотреть на войну; было бы бесполезно, даже неразумно из-за отвращения к суровости ее стихии упускать из виду ее природные свойства.

Если войны цивилизованных народов гораздо менее жестоки и разрушительны, чем войны диких народов, то это обусловливается как уровнем общественного состояния, на котором находятся воюющие государства, так и их взаимными отношениями. Война исходит из этого общественного состояния государств и их взаимоотношений, ими она обусловливается, ими она ограничивается и умеряется. Но все это не относится к подлинной сути войны, а является привходящим извне. Введение же в философию самой войны принципа ограничения и умеренности представляет полнейший абсурд.

Борьба между людьми проистекает в общем счете из двух совершенно различных элементов: из враждебного чувства и из враждебного намерения. Существенным признаком нашего определения мы выбрали второй из этих элементов как более общий. Нельзя представить даже самого первобытного, близкого к инстинкту чувства ненависти без какого-либо враждебного намерения; между тем, часто имеют место враждебные намерения, не сопровождаемые абсолютно никаким или во всяком случае не связанные с особо выдающимся чувством вражды. У диких народов господствуют намерения, возникающие из эмоций, а у народов цивилизованных — намерения, обусловливаемые рассудком. Однако, это различие вытекает не из существа дикого состояния или цивилизации, а из сопровождающих эти состояния обстоятельств, организации и пр. Поэтому в каждом отдельном случае оно может и не иметь места, но в большей части случаев оно оказывается налицо; словом, и цивилизованные народы могут воспылать взаимной ненавистью.

Отсюда ясно, как ошибочно было бы сводить войну между цивилизованными народами к голому рассудочному акту их правительств и мыслить ее как нечто все более и более освобождающееся от всякой страсти. В последнем случае достаточно было бы оценить физические массы противостоящих вооруженных сил и, не пуская их в дело, решить спор на основе соотношения между ними, т.е. подменить реальную борьбу решением своеобразной алгебраической формулы.

Теория двинулась, уже было, по этому пути, но последние войны излечили нас от подобных заблуждений. Раз война является актом насилия, то она неминуемо вторгается в область чувства. Если последнее и не всегда бывает ее источником, то все же война более или менее тяготеет к нему, и это «более или менее» зависит не от степени цивилизованности народа, а от важности и устойчивости враждующих интересов.

Таким образом, если мы видим, что цивилизованные народы не убивают пленных, не разоряют сел и городов, то это происходит от того, что в руководство военными действиями все более и более вмешивается разум, который и указывает более действенные способы применения насилия, чем эти грубые проявления инстинкта.

Изобретение пороха и постепенное усовершенствование огнестрельного оружия в достаточной мере свидетельствуют о том, что и фактический рост культуры нисколько не парализует и не отрицает заключающегося в самом понятии войны стремления к истреблению противника.

Итак, мы повторяем свое положение:

• война является актом насилия, и применению его нет предела;
• каждый из борющихся предписывает закон другому;
• происходит соревнование, которое теоретически должно было бы довести обоих противников до крайностей.

В этом и заключается первое взаимодействие и первая крайность, с которыми мы сталкиваемся.

Цель военных действий — лишить противника возможности сопротивляться. Выше мы отметили, что цель военных действий заключается в том, чтобы обезоружить противника, лишит» его возможности сопротивляться. Теперь покажем, что это определение является необходимым для теоретического понимания войны.

Чтобы заставить противника выполнить нашу волю, мы должны поставить его в положение более тяжелое, чем та жертва, которую мы от него требуем при этом; конечно, невыгоды этого положения должны, по крайней мере, на первый взгляд, быть длительными, иначе противник будет выжидать благоприятного момента и упорствовать.

Таким образом, всякие изменения, вызываемые продолжением военных действий, должны ставить противника в еще более невыгодное положение; по меньшей мере, таково должно быть представление противника о создавшейся обстановке. Самое плохое положение, в какое может попасть воюющая сторона, это — полная невозможность сопротивляться.

Поэтому, чтобы принудить противника военными действиями выполнить нашу волю, мы должны фактически обезоружить его или поставить в положение, очевидно угрожающее потерей всякой возможности сопротивляться. Отсюда следует, что цель военных действий должна заключаться в том, чтобы обезоружить противника, лишить его возможности продолжать борьбу, т. е. сокрушить его.

Война не может представлять действия живой силы на мертвую массу, и при абсолютной пассивности одной стороны она вообще немыслима.

Война всегда является столкновением двух живых сил; поэтому конечная цель военных действий (сокрушение противника) должна иметься у обеих сторон. Таким образом, мы опять встречаемся с процессом взаимодействия. Пока противник не сокрушен, я должен опасаться, что он сокрушит меня, следовательно, я не властен в своих действиях, потому что противник мне диктует законы точно так же, как я диктую их ему. Это и есть второе взаимодействие, приводящее ко второй крайности.

Крайнее напряжение сил. Чтобы сокрушить противника, мы должны соразмерить наше усилие с силой его сопротивления; последняя представляет собою результат двух тесно сплетающихся факторов: размера средств, которыми он располагает, и его воли к победе.

Размер, средств противника до некоторой степени поддается определению (хотя и не вполне точному), потому что здесь все сводится к цифрам. Гораздо труднее учесть его волю к победе; мерилом здесь могут быть только побуждения, толкающие противника на войну. Определив указанным способом (с известной степенью вероятности) силу сопротивления противника, мы оцениваем наши силы и стремимся достичь перевеса их, или же, в Случае невозможности этого, доводим их до наивысшей доступной нам степени. Но к тому же стремится и наш противник; отсюда вновь возникает соревнование, заключающее в самом своем понятии стремление к крайности. Это составляет третье взаимодействие и третью крайность, с которыми мы сталкиваемся.

Изменения под влиянием действительности. Витая в области отвлечен-ных понятий, рассудок нигде не находит пределов и доходит до последних крайностей. И это вполне естественно, так как он имеет дело с крайностью — с конфликтом сил, предоставленных самим себе и не подчиненных никаким иным законам, кроме тех, которые заложены в них самих. Поэтому, если бы мы захотели взять отвлеченное понятие войны как единственную отправную точку для определения целей, которые мы будем выдвигать, и средств, которые мы будем применять, то при наличии постоянного взаимодействия между враждующими сторонами мы непременно впали бы в крайности, представляющие лишь игру понятий, выведенных при помощи едва заметной нити хитроумных логических построений. Если, строго придерживаясь абсолютного понимания войны, разрешать одним росчерком пера все затруднения и с логической последовательностью придерживаться того взгляда, что необходимо быть всегда готовым встретить крайнее сопротивление и самим развивать крайние усилия, то такой росчерк пера являлся бы чисто книжным измышлением, не имеющим никакого отношения к действительности.

Если даже предположить, что этот крайний предел напряжения есть нечто абсолютное, которое легко может быть установлено, то все же приходится сознаться, что человеческий дух с трудом подчинился бы таким логическим фантасмагориям. Во многих случаях потребовалась бы бесполезная затрата энергии; она встретила бы противовес в других принципах государственной политики; явилась бы надобность в таком усилии воли, которое не находилось бы в соответствии с намеченной целью, а потому и не могло бы быть достигнуто, ибо человеческая воля никогда не черпает своей силы из логических ухищрений.

Совершенно иная картина представляется в том случае, когда мы от абстракции перейдем к действительности. В области отвлеченного над всем господствовал оптимизм. Мы представляли себе одну сторону такой же, как и другая. Каждая из них не только стремилась к совершенству, но и достигла его. Но возможно ли это в действительности? Это могло бы иметь место лишь в случае:

• если бы война была абсолютно изолированным актом, возникающим совершенно внезапно и не связанным с предшествующей государственной жизнью;
• если бы она состояла только из одного решающего момента или из ряда одновременных решающих актов;
• если бы она сама в себе заключала окончательное решение, и на нее не оказывал бы влияния заблаговременный учет того политического положения, которое сложится после ее окончания.

Война никогда не является изолированным актом. Относительно первого условия надо заметить, что противники не являются друг для друга чисто отвлеченными лицами; не могут они быть отвлеченными и в отношении того фактора в комплексе сопротивления, который не покоится на внешних условиях, а именно — воли. Эта воля не есть что-то вовсе неизвестное; ее «завтра» делается сегодня. Война не возникает внезапно; ее распространение (Verbreitung) не может быть делом одного мгновения. Поэтому каждый из обоих противников может судить о другом на основании того, что он есть и что он делает, а не на основании того, чем он, строго говоря, должен был бы быть и что он должен был бы делать. Человек же вследствие своего несовершенства никогда не достигает предела абсолютно лучшего, и, таким образом, проявления недочетов с обеих сторон служат умеряющим началом.

Война не состоит из одного удара, не имеющего протяжения во времени. Второй пункт наводит на следующие замечания. Если бы исход войны зависел только от одного решающего момента или от нескольких одновременных решающих актов, то все приготовления обладали бы тенденцией к крайности, потому что всякое упущение было бы непоправимым. В таком случае приготовления противника, поскольку они нам известны, были бы единственным предметом из мира действительности, который давал бы нам некоторое мерило, все же остальное принадлежало бы абстракции. Но раз решение войны заключается в ряде последовательных актов, то естественно, что каждый предшествующий акт со всеми сопровождающими его явлениями может служить мерилом для последующего; таким образом, и здесь действительность вытесняет отвлеченное и умеряет стремление к крайности.

Несомненно, что всякая война заключалась бы в одном решительном или в нескольких одновременных решающих столкновениях, если бы предназначенные для борьбы средства выставлялись или могли бы быть выставлены сразу. Неудачное решение неизбежно уменьшает средства борьбы, и если бы они все были применены в первом же сражении, то второе было бы немыслимо. Военные действия, которые имели бы затем место, по существу являлись бы только продолжением первого.

Однако мы видели, что уже в подготовке к войне учет конкретной обстановки вытесняет отвлеченные понятия и на замену предпосылки крайнего напряжения вырабатывается какой-то реальный масштаб; таким образом, уже по одной этой причине противники в своем взаимодействии не дойдут до предела напряжения сил, и не все силы будут выставлены с самого начала.

Но и по природе и характеру этих сил они не могут быть применены и введены в действие все сразу. Эти силы — собственно вооруженные силы, страна с ее поверхностью и населением и союзники.

Страна с ее поверхностью и населением, помимо того что она является источником всех вооруженных сил в собственном смысле этого слова, составляет сама по себе одну из основных величин, определяющих ход войны; часть страны образует театр военных действий; не входящие в последний области оказывают на него заметное влияние.

Конечно, можно допустить, что одновременно вступят в дело все подвижные боевые силы; но это невозможно в отношении крепостей, рек, гор, населения и пр., словом, всей страны, если последняя не настолько мала, чтобы первый акт войны мог охватить ее целиком. Далее, сотрудничество союзников не зависит от воли воюющих сторон. В природе международных отношений заложены факторы такого порядка, которые обусловливают вступление союзников в войну лишь позднее; иногда союзники окажут помощь только для восстановления уже утраченного равновесия.

В дальнейшем изложении мы подробно остановимся на рассмотрении того обстоятельства, что часть сил сопротивления, которая не может сразу быть приведена в действие, часто составляет гораздо более значительную их долю, нежели это кажется на первый взгляд; благодаря этому, даже в тех случаях, когда первое решительное столкновение разыгрывается с большою мощью и в значительной мере нарушает равновесие сил, все же последнее может быть восстановлено. Здесь мы ограничимся лишь указанием, что природа войны не допускает полного одновременного сбора всех сил. Это обстоятельство само по себе не может служить основанием к тому, чтобы понижать напряжение сил для первого решительного действия: ведь неблагоприятный исход первого столкновения является всегда существенным ущербом, которому никто добровольно подвергаться не станет. Чем значительнее будет первый успех, тем благотворнее его влияние на последующие, несмотря на то, что он не является единственным, определяющим конечную победу. Однако, предвидение возможности отсрочить достижение победы приводит к тому, что человеческий дух в своем отвращении к чрезмерному напряжению сил прикрывается этим предлогом и не сосредоточивает и не напрягает своих сил в должной мере в первом решительном акте. Все те упущения, которые одна «сторона допускает вследствие своей слабости, служат объективным основанием для другой стороны к уморению своего напряжения; здесь опять возникает взаимодействие, благодаря которому стремление к крайности низводится до степени умеренного напряжения.

Исход войны никогда не представляет чего-то абсолютного. Наконец, даже на окончательный, решающий акт всей войны в целом нельзя смотреть, как на нечто абсолютное, ибо побежденная страна часто видит в нем лишь преходящее зло, которое может быть исправлено в будущем последующими политическими отношениями. Насколько такой взгляд должен умерять напряжение и интенсивность усилий, ясно само собой.

Возможности действительной жизни вытесняют крайности и отвлеченные понятия. Таким образом, война освобождается от сурового закона крайнего напряжения сил. Раз перестают бояться и добиваться крайности, то рассудок получает возможность устанавливать пределы потребного напряжения сил. Данные, вытекающие из явлений действительной жизни, подвергаются оценке на основе законов вероятности. Раз оба противника уже перестали быть отвлеченными понятиями, а являются индивидуальными государствами и правительствами, раз война — уже не отвлеченное понятие, а своеобразно складывающийся ход действий, то данными для раскрытия ожидаемого неизвестного будут служить действительные явления.

Исходя из характера организации, состояния и положения противника и руководствуясь теорией вероятности, каждая из борющихся сторон будет строить свою оценку его намерений, и соответственно намечать собственные действия.

Политическая цель воины вновь выдвигается на первый план. Здесь снова в поле нашего исследования попадает тема, которую мы уже рассматривали: политическая цель воины. Закон крайности — намерение обезоружить противника, сокрушить его — до сих пор в известной степени заслонял эту цель. Но, поскольку закон крайности теряет в своей силе, а с ним отступает и стремление сокрушить противника, постольку политическая цель снова выдвигается на первый план. Если все обсуждение нужного напряжения сил представляет собою лишь расчет вероятностей, основывающийся на определенных лицах и обстоятельствах, то политическая цель как первоначальный мотив должна быть весьма существенным фактором в этом комплексе. Чем меньше жертва, которой мы требуем от нашего противника, тем меньше сопротивления мы можем от него ожидать. Но, чем ничтожнее наши требования, тем слабее будет и наша подготовка. Далее, чем незначительнее наша политическая цель, тем меньшую цену она имеет для нас и тем легче отказаться от ее достижения, а потому и наши усилия будут менее значительны.

Таким образом, политическая цель, являющаяся первоначальным мотивом войны, служит мерилом как для цели, которая должна быть достигнута при помощи военных действий, так и для определения объема необходимых усилий. Поскольку мы имеем дело с реальностью, а не с отвлеченными понятиями, и политическую цель нельзя рассматривать абстрактно, саму в себе; она находится в зависимости от взаимоотношений обоих государств. Одна и та же политическая цель может оказывать весьма неодинаковое действие не только на разные народы, но и на один и тот же народ в разные эпохи. Поэтому политическую цель можно принимать за мерило, лишь отчетливо представляя себе ее действие на народные массы, которые она должна всколыхнуть. Вот почему на войне необходимо считаться с природными свойствами этих масс. Легко понять, что результаты нашего расчета могут быть чрезвычайно различны в зависимости от того, преобладают ли в массах элементы, действующие на напряжение войны в повышательном направлении или в понижательном. Между двумя народами, двумя государствами может оказаться такая натянутость отношений, в них может скопиться такая сумма враждебных элементов, что совершенно ничтожный сам по себе политический повод к войне вызовет напряжение, далеко превосходящее значимость этого повода, и обусловит подлинный взрыв.

Все это касается усилий, вызываемых в обоих государствах политической целью, а также цели, которая будет поставлена военным действиям. Иногда политическая цель может совпасть с военной, например завоевание известных областей. Порой политическая цель не будет сама по себе пригодна для того, чтобы служить выражением цели военных действий. Тогда в качестве последней должно быть выдвинуто нечто, могущее считаться эквивалентным намеченной политической цели и пригодным для обмена на нее при заключении мира. Но и при этом надо иметь в виду индивидуальные особенности заинтересованных государств. Бывают обстоятельства, при которых эквивалент должен значительно превышать размер требуемой политической уступки, чтобы достичь последней. Политическая цель имеет тем более решающее значение для масштаба войны, чем равнодушнее относятся к последней массы и чем менее натянуты в прочих вопросах отношения между обоими государствами. Бывают случаи, что только ею одной определяется степень обоюдных усилий.

Раз цель военных действий должна быть эквивалентна политической цели, то первая будет снижаться вместе со снижением последней, и притом тем сильнее, чем полнее господство политической цели. Этим объясняется, что война, не насилуя своей природы, может воплощаться в весьма разнообразные по значению и интенсивности формы, начиная от войны истребительной и кончая выставлением простого вооруженного наблюдения. Последнее приводит нас к новому вопросу, который нам предстоит еще развить и дать на него ответ.

Этим еще не объясняются паузы в развитии военных действий. Как бы ни были незначительны взаимные политические требования обоих противников, как ни слабы выдвинутые с обеих сторон силы, как ни ничтожна задача, поставленная военными действиями, — может ли развитие войны замереть хотя бы на одно мгновение? Это — вопрос, проникающий глубоко в самую сущность предмета.

Каждое действие требует для его выполнения известного времени, которое мы назовем продолжительностью действия. Последняя может быть большей или меньшей в зависимости от поспешности, вкладываемой в нее действующей стороной.

Эта большая или меньшая степень поспешности нас в настоящую минуту не интересует. Каждый исполняет свое дело по-своему. Медлитель не потому ведет свое дело кропотливо, что желает потратить на него больше времени, а потому, что это свойственно его природе, и при спешке он выполнил бы его хуже. Следовательно, затрачиваемое время зависит от внутренних причин, а его количество составляет продолжительность действия.

Если мы каждому действию на войне предоставим свойственную ему продолжительность, то будем вынуждены, по крайней мере на первый взгляд, признать, что всякая затрата времени сверх этой продолжительности (т. е. приостановка военных действий) бессмысленна. При этом не следует забывать, что здесь речь идет не о продвижении вперед одного или другого противника, а о поступательном ходе военных действий в целом.

Основание для задержки действий может быть только одно, и оно всегда, казалось бы, может быть только у одной стороны. Если обе стороны изготовились к борьбе, то к этому их побудило некоторое враждебное начало; до тех пор, пока они не сложили оружия, т. е. не заключили мира, это враждебное начало остается в силе; оно может временно смолкнуть у какой-либо из воюющих сторон лишь при условии, что последняя хочет выждать более благоприятного времени для действия. На первый взгляд, казалось бы, это условие может иметься налицо лишь у одной из сторон, ибо оно ео ipso (тем самым) становится для другой противоположным началом. Раз в интересах одного — действовать, в интересах другого — выжидать.

Полное равновесие сил не может вызвать приостановки в развитии военных действий, так как в этом случае сторона, поставившая себе положительную задачу (нападающая), должна продолжать наступление.

Наконец, представим себе равновесие в том смысле, что тот, у кого политическая цель войны положительная, а следовательно, имеется более сильный мотив наступать, в то же время располагает меньшими силами, так что равновесие получается из сочетания мотивов и сил; в этом случае надо сказать, что, если нет основания ожидать перемены в состоянии равновесия, обеим сторонам следует заключить мир; если же предвидится изменение равновесия, то оно может быть благоприятным лишь для одной из сторон, а следовательно, должно побуждать другую приступить к действиям.

Клаузевиц К. О войне. - М.: Госвоениздат, 1934. / Clausewitz K. Vom Krieg. 1832/34.

Конфликтология и конфликты

Определение

Войны в истории человечества

Причины возникновения боевых действий и их классификации

Исторические типы военных действий

Теории происхождения боевых действий

Поведенческие теории

Эволюционная психология

Социологические теории

Демографические теории

Рационалистические теории

Экономические теории

Марксистская теория

Теория возникновения военных действий в политологии

Позиция объективизма

Цели сторон в войне

Последствия войны

История Холодной войны

Военное время

Объявление войны

Военное положение

Боевые действия

Военнопленные

Вооруженные силы

Война это — конфликт между политическими образованиями (государствами, племенами, политическими группировками и т. д.), происходящий в форме войн между их вооружёнными силами. По формулировке Клаузевица, «война есть продолжение политики иными средствами». Основным средством достижения целей войны служит организованная вооружённая борьба как главное и решающее средство, а также экономические, дипломатические, идеологические, информационные и другие средства борьбы. В этом смысле война — это организованное вооруженное насилие целью которого является достижение политических целей.

Тотальная война — это вооруженное насилие доведенное до крайних пределов. Главным средством в войне является армия.

Война - вооруженная борьба между крупными группами (общностями) людей (государствами , племенами, партиями); регулируется законами и обычаями - совокупностью принципов и норм международного права, устанавливающих обязанности воюющих сторон (обеспечение защиты гражданского населения, регулирование отношения к военнопленным, запрет на использование особо бесчеловечных видов оружия).

Войны являются неотъемлемой частью жизни человечества. Развитие боевых действий - результат технологических и демографических изменений. Это , в котором долгие периоды стратегической и технической стабильности сменяются внезапными изменениями. Характеристики военных действий меняются в соответствии с развитием средств и способов ведения войны, а также изменением расстановки сил на международной арене. Хотя именно в боевых действиях был определен облик современного мира, знания о военных действиях были и остаются недостаточными для обеспечения интересов безопасности человечества. Как отмечает член-корреспондент Российской академии наук А.А. Кокошин, «в настоящее время степень изученности боевых действий - особого состояния общества - не адекватна роли этого политического и социального феномена как в современной системе мировой политики , так и в жизни отдельных государств ».

До недавнего времени объявление войны, независимо от ее целей, считалось неотъемлемым правом каждого государства (jus ad bellum), высшим проявлением его суверенитета в международных отношениях. Однако, по мере роста политического веса негосударственных акторов (международных неправительственных организаций, этнических, религиозных и других групп), наметилась тенденция к утрате государствами монополиста на решение проблем войны и мира. Уже в 1977 г. дополнительный Протокол II к Женевской конвенции 1949 г., регламентирующий защиту жертв вооруженных конфликтов немеждународного характера, возложил обязательства, выработанные ранее для государств, на негосударственных субъектов (вооруженными силами повстанцев, находящимися под организованным командованием и контролирующими часть национальной территории). В свете этой тенденции война в может быть определена как организованное вооруженное насилие, используемое субъектами международных отношений для достижения политических целей.

Актуальным направлением военно-политических исследований стала разработка концепций военных действий без войн («невоенных боевых действий»). Угрозы, исходящие от международного терроризма, организованной преступности, слабых государств, контрабандной торговли людьми и опасными веществами, экологических катастроф, болезней и неконтролируемой миграции, не могут быть отделены от военных действий и военных конфликтов. Неслучайно дискуссии конца 1990-х годов ХХ в. о возникновении «новых боевых действий», совпали с обсуждением «новых угроз безопасности» - угроз или рисков, являющихся по своему характеру наднациональными или невоенными. Сегодня все более распространенным становится мнение о том, что современная война - это «продолжение политики насильственными методами, в которых вооруженная борьба не является единственным и основным средством». Между тем, именно применение оружия как совокупности технических средств подавления или подчинения противника, предусматривающее возможность его физического уничтожения, позволяет отделить войну от иных видов политического конфликта.

1) противоборствующие стороны, имеющие достаточно определенный статус в системе международных отношений и участвующие в войнах;

На сегодняшний день эти признаки войны стали не обязательными. Обобщая некоторые данные о боевых действиях, происходивших с начала ХХ в., можно выделить ряд тенденций.

1. Учащение военных действий. Частота боевых действий в XX в. колебалась, но в целом превысила среднюю частоту военных действий за всю известную историю человечества примерно в 1,5 раза. Более чем в 60 из 200 стран-членов ООН имели место боевые действия. За 2340 недель, прошедших между 1945 и 1990 годом, всего три недели на земле не было ни одной войны. В 90-е годы ХХ столетия в мире произошло более 100 боевых действий, в которых участвовало более 90 государств и погибло до 9 млн. чел. За один только 1990 год Стокгольмский институт исследования проблем мира насчитал 31 вооруженный конфликт.

2. Изменение масштабов военных действий. Если до середины ХХ в. Войны становились все более крупными, то со второй половины ХХ в. наметилась обратная тенденция - уменьшение количества больших и увеличения количества малых и средних боевых действий. При этом прежняя тенденция роста разрушительности и истребительности военных действий сохранилась. Как отмечает российский исследователь В.В. Серебрянников, «средние и малые войны в совокупности используемое субъектами международных отношений для достижения политических целей.

Актуальным направлением военно-политических исследований стала разработка концепций боевых действий без войн («невоенных военных действий»). Угрозы, исходящие от международного терроризма, организованной преступности, слабых государств, контрабандной торговли людьми и опасными веществами, экологических катастроф, болезней и неконтролируемой миграции, не могут быть отделены от боевых действий и военных конфликтов. Неслучайно дискуссии конца 1990-х годов ХХ в. о возникновении «новых военных действий», совпали с обсуждением «новых угроз безопасности» - угроз или рисков, являющихся по своему характеру наднациональными или невоенными. Сегодня все более распространенным становится мнение о том, что современная война - это «продолжение политики насильственными методами, в которых вооруженная борьба не является единственным и основным средством». Между тем, именно применение оружия как совокупности технических средств подавления или подчинения противника, предусматривающее возможность его физического уничтожения, позволяет отделить войну от иных видов политического конфликта.

Война как социальное явление не превращается в аномалию, а лишь трансформируется, утрачивая прежние и приобретая новые черты. Еще в ХХ веке необходимыми признаками войны были:

1) противоборствующие стороны, имеющие достаточно определенный статус в системе международных отношений и участвующие в военных действиях;

2) ясный предмет спора между противниками;

3) четкие пространственные параметры вооруженной борьбы, т.е. наличие локализованного поля боя и разделение территории противников на тыл и фронт.

На сегодняшний день эти признаки войны стали не обязательными. Обобщая некоторые данные о боевых действиях, происходивших с начала ХХ в., можно выделить ряд тенденций.

1. Учащение боевых действий. Частота военных действий в XX в. колебалась, но в целом превысила среднюю частоту боевых действий за всю известную историю человечества примерно в 1,5 раза. Более чем в 60 из 200 стран-членов ООН имели место боевые действия. За 2340 недель, прошедших между 1945 и 1990 годом, всего три недели на земле не было ни одной войны. В 90-е годы ХХ столетия в мире произошло более 100 военных действий, в которых участвовало более 90 государств и погибло до 9 млн. чел. За один только 1990 год Стокгольмский институт исследования проблем мира насчитал 31 вооруженный конфликт.

2. Изменение масштабов боевых действий. Если до середины ХХ в. Войны становились все более крупными, то со второй половины ХХ в. наметилась обратная тенденция - уменьшение количества больших и увеличения количества малых и средних военных действий. При этом прежняя тенденция роста разрушительности и истребительности боевых действий сохранилась. Как отмечает российский исследователь В.В. Серебрянников, «средние и малые войны в совокупности как бы заменяют большую войну, растягивая во времени и пространстве ее тяжкие последствия». Данные о вооруженных конфликтах, происходивших после Второй мировой войны, свидетельствуют о том, что столкновений, не достигших порога «настоящей» войны становится все больше.

3. Изменение методов ведения войны. В силу недопустимости полномасштабной с использованием оружия массового уничтожения собственно вооруженная борьба в современных военных действиях все более переходит на второй план и дополняется дипломатической, экономической, информационно-психологической, разведывательно-диверсионной и др. формами борьбы. Важным атрибутом современных военных действий стала тактика «наведения мостов» между военными и населением противника.

4. Изменение структуры военных потерь. Мирное население воюющих сторон все в большей мере превращается в объект вооруженного воздействия, что ведет к росту удельного веса жертв среди мирного населения. Во время Первой мировой войны потери мирного населения составили 5 % от общего числа людских потерь, во Второй мировой войне 48 %, во время войны в Корее - 84, во Вьетнаме и Ираке - более 90 %.

5. Расширение масштабов участия в боевых действиях негосударственных акториками регулярных армий, обладающих совершеннейшими техническими средствами, выступают подпольные неформальные вооруженные группы.

6. Расширение набора оснований для развязывания боевых действий. Если первая половина ХХ века была периодом борьбы за мировое владычество, то сегодня причины развязывания военных действий обусловлены противоречивыми тенденциями роста универсальности и фрагментации мира. Столкновения в Анголе, Корее и Вьетнаме, имевшие место после Второй мировой войны, были ни чем иным как проявлением противоборства сверхдержав СССР и США, которые, будучи обладателями ядерного оружия, не могли позволить себе вступить в открытую вооруженную борьбу. Другой характерной причиной боевых действий и военных конфликтов в 60-е годы ХХ в. стало национальное самоопределение народов Азии, Африке, Латинской Америки. Национально-освободительные войны нередко оказывались боевыми действиями марионеток, в которых одна или другая сверхдержава пыталась использовать местные вооруженные формирования для расширения и укрепления своей сферы влияния. В 90-е годах ХХ в. наметились новые причины вооруженных конфликтов: межэтническими отношения (например, в бывших советских республиках, на Балканах и в Руанде), слабость государств, соперничество за над природными ресурсами. Тем самым наряду со спорами о государственности, в качестве существенной причины конфликтов утвердились споры вокруг правления внутри государств. Кроме того, наметились религиозные причины вооруженных конфликтов.

7. Стирание грани между войной и миром. В странах, находящихся в условиях политической нестабильности, таких как , Ливан, Афганистан, войска применяли оружие и вступали в населенные пункты без объявления войны. Отдельным аспектом данной тенденции является развитие международной преступности и терроризма и борьбой с ними, которая может приобретать характер военных действий, но осуществляться силами правопорядка или с их участием.

Милитаризм и воинственность нередко сопутствовали периодам наиболее интенсивного развития народов и служили средством их самоутверждения их элит на международной арене. Со второй половины ХХ в. и особенно после окончания «холодной войны» связь между войной и прогрессом человечества изменилась. С выходом политических систем на уровень компании, требующий устойчивого развития, война как средство разрешения экономических, социальных, идеологических, экологических противоречий становится все более «архаичной». Тем не менее, расширение круга участников международных отношений, незавершенность процесса формирования постбиполярной системы международных отношений, а также революция в военном деле, делающая средства вооруженной борьбы более доступными, предопределяют перспективы развития военной теории и практики в новом столетии.

Войны в истории человечества

Война является неизменной спутницей человеческой истории. До 95% всех известных нам обществ прибегали к ней для разрешения внешних или внутренних конфликтов. По подсчетам ученых, за последние пятьдесят шесть веков произошло около 14 500 боевых действий, в которых погибло более 3,5 млрд. чел.

Согласно чрезвычайно распространенному в античности, средневековье и Новое время (Ж.-Ж.Руссо) убеждению, первобытные времена были единственным мирным периодом истории, а первобытный человек (нецивилизованный дикарь) - существом, лишенным какой бы то ни было воинственности и агрессивности. Однако новейшие археологические исследования доисторических стоянок в Европе, Северной Америке и Северной Африке свидетельствуют, что вооруженные столкновения (очевидно, между индивидами) имели место еще в неандертальскую эпоху. Этнографическое изучение современных племен охотников и собирателей показывает, что в большинстве случаев нападения на соседей, насильственный захват имущества и женщин являются суровой реальностью их жизни (зулусы, дагомейцы, североамериканские индейцы, эскимосы, племена Новой Гвинеи).

Первые виды оружия (дубинки, копья) использовались первобытным человеком еще с 35 тыс. до н.э., однако самые ранние случаи группового боя датируются лишь 12 тыс. до н.э. - только с этого времени можно говорить о войне.

Рождение войны в первобытную эпоху было связано с появлением новых видов оружия (лук, праща), впервые позволивших вести бой на дистанции; отныне физическая сила сражавшихся уже не имела исключительного значения, большую роль стала играть ловкость и сноровка. Возникли зачатки техники сражения (охват с фланга). Война была сильно ритуализирована (многочисленные табу и запреты), что ограничивало ее длительность и потери.

Существенным фактором эволюции войны стало одомашнивание животных: использование коней дало кочевникам преимущество над оседлыми племенами. Потребность в защите от их внезапных набегов привела к появлению фортификации; первый известный факт - крепостные стены Иерихона (около 8 тыс. до н.э.). Постепенно возрастало количество участникпреимуществоако среди ученых нет единодушия по поводу численности доисторических «армий»: цифры варьируются от дюжины до нескольких сотен воинов.

Возникновение государств способствовало прогрессу военной фирмы . Рост производительности сельскохозяйственного производства позволил элите древних обществ аккумулировать в своих руках средства, которые дали возможность:

увеличить размеры армий и повысить их боевые качества;

гораздо больше времени стало отводиться обучению воинов;

появились первые профессиональные воинские соединения.

Если армии шумерских городов-государств представляли собой небольшие крестьянские ополчения, то более поздние древневосточные монархии ( , Египет Нового царства) располагали уже относительно крупными и достаточно дисциплинированными военными силами.

Главной составляющей древневосточной и античной армии была пехота: первоначально действовавшая на поле боя как хаотичная толпа, она позже превратилась в чрезвычайно организованную боевую единицу (македонская фаланга, римский легион). В разные периоды приобретали значение и другие «рода войск», как, например, боевые колесницы, сыгравшие немалую роль в завоевательных походах ассирийцев. Возрастала важность и военных флотов, прежде всего у финикийцев, греков и карфагенян; первое известное нам морское сражение произошло около 1210 до н.э. между хеттами и киприотами. Функция же кавалерии сводилась обычно к вспомогательной или разведывательной. Прогресс наблюдался и в сфере вооружения - используются новые материалы, изобретаются новые виды оружия. обеспечила победы египетской армии эпохи Нового царства, а способствовало созданию первой древневосточной империи - Новоассирийского государства. Помимо лука, стрел и копья, в употребление постепенно входили меч, секира, кинжал, дротик. Появились осадные орудия, разработка и использование которых достигли пика в эллинистический (катапульты, тараны, осадные башни). Войны приобрели значительный размах, вовлекая в свою орбиту большое число государств (войны диадохов и др.). Самыми крупными вооруженными конфликтами древности были войны Новоассирийского царства (вторая половина 8-7 в.), греко-персидские войны (500-449 до н.э.), Пелопонесская война (431-404 до н.э.), завоевания Александра Македонского (334-323 до н. э.) и Пунические войны (264-146 до н.э.).

В средние века пехота уступила свое первенство кавалерии, чему способствовало стремян (8 в.). Центральной фигурой на поле боя стал тяжеловооруженный рыцарь. Масштабы войны по сравнению с античной эпохой сократились: она превратилась в дорогое и элитарное занятие, в прерогативу господствующего класса и приобрела профессиональный характер (будущий рыцарь проходил длительное обучение). В сражениях участвовали небольшие отряды (от нескольких десятков до нескольких сотен рыцарей с оруженосцами); только в конце классического средневековья (14-15 вв.) с возникновением централизованных государств численность армий увеличилась; снова повысилось значение пехоты (именно лучники обеспечили успехи англичан в Столетней войне). Боевые действия на море носили второстепенный характер. Зато необычайно возросла роль замков; осада стала главным элементом войны. Самыми крупномасштабными военными действиями этого периода были Реконкиста (718-1492), Крестовые походы и Столетняя война (1337-1453).

Поворотным моментом в военной истории явилось распространение с середины 15 в. в Европе пороха и огнестрельного оружия (аркебузы, пушки); первый случай их использования - битва при Азенкуре (1415). Отныне уровень военной техники и, соответственно, военной промышленности стал безусловной детерминантой исхода войны. В позднее средневековье (16 - первая половина 17 в.) технологическое преимущество европейцев позволило им развернуть экспансию за пределами своего континента (колониальные захваты) и одновременно положить конец вторжениям кочевых племен с Востока.. Резко возросло значение морской войны. Дисциплинированная регулярная пехота вытеснила преимущество валерию (см. роль испанской пехоты в военных действиях 16 в.). Наиболее крупными вооруженными конфликтами 16-17 вв. были Итальянские войны (1494-1559) и Тридцатилетняя война (1618-1648).

В последующие столетия природа войны претерпела стремительные и коренные изменения. Необычайно быстро прогрессировала военная техника (от мушкета 17 в. до атомных подводных лодок и сверхзвуковых истребителей начала 21 в.). Новые виды оружия (ракетные системы и пр.) усилили дистанционный характер военного противостояния. Война стала все более массовой: институт рекрутского набора и сменивший его в 19 в. институт всеобщей воинской повинности сделали армии действительно общенародными (в 1-й мировой войне участвовало более 70 млн чел., во 2-й - свыше 110 млн), с другой стороны, в войну вовлекалось уже все общество (женский и детский труд на военных предприятиях в СССР и США во время 2-й мировой войны). Беспрецедентного масштаба достигли человеческие потери: если в 17 в. они составляли 3,3 млн, в 18 в. - 5,4 млн, в 19 - начале 20 в. - 5,7 млн, то в 1-й мировой войне - более 9 млн, а во 2-й мировой - свыше 50 млн. Войны сопровождались грандиозным уничтожением материальных богатств и культурных ценностей.

К концу 20 в. доминирующей формой вооруженных конфликтов стали «ассиметричные войны», отличающиеся резким неравенством возможностей воюющих сторон. В ядерную эпоху такие войны таят огромную опасность, поскольку побуждают слабую сторону нарушать все установленные законы войны и прибегать к разным формам тактики устрашения вплоть до крупномасштабных террористических актов (трагедия 11 сентября 2001 в Нью-Йорке).

Изменение характера войны и интенсивная гонка вооружений породили в первой половине 20 в. мощную антивоенную тенденцию (Ж.Жорес, А.Барбюс, М.Ганди, проекты всеобщего разоружения в Лиге Наций), которая особенно усилилась с после создания оружия массового поражения, поставившего под вопрос само существование человеческой цивилизации. Ведущую роль в сохранении мира стала играть ООН, провозгласившая своей задачей «спасти будущие поколения от бедствий войны»; в 1974 Генеральная Ассамблея ООН квалифицировала военную агрессию как международное преступление. В основного Закона государства некоторых стран были включены статьи о безоговорочном отказе от войны () или о запрете на создание армии (Коста-Рика).

Причины возникновения военных действий и их классификации

Основная причина возникновения боевых действий — стремление политических сил использовать вооружённую борьбу для достижения различных внешнеполитических и внутриполитических целей.

С возникновением в XIX веке массовых армий важным инструментом мобилизации населения для войны стала ксенофобия (ненависть, нетерпимость к кому-либо или чему-либо чужому, незнакомому, непривычному, восприятие чужого как непонятного, непостижимого, а поэтому опасного и враждебного), воздвигнутая в ранг мировоззрения. На её основе легко разжигается национальная, религиозная или социальная вражда и поэтому со 2-й половины XIX века ксенофобия является основным инструментом разжигания военных действий, направления агрессии, определённых манипуляций массами внутри государства и т. д.

С другой стороны, европейские общества, пережившие разрушительные войны XX века, стали стремиться жить в мире. Очень часто члены таких обществ живут в страхе перед любыми потрясениями. Примером этого может служить идеологема «Лишь бы не было войны», преобладавшая в советском обществе после окончания самой разрушительной войны XX века — Второй мировой.

В пропагандистских целях войны традиционно делят на:

справедливые;

несправедливые.

К справедливым боевым действиям относятся освободительные — например, индивидуальная или коллективная самооборона против агрессии в соответствии со статьёй 51 Устава ООН или национально-освободительная война против колонизаторов в осуществление права на самоопределение. В современном мире формально справедливыми, но неодобряемыми считаются войны, которые ведут сепаратистские движения (Абхазия, Ольстер, Кашмир, Палестина).

К несправедливым — захватнические или неправомерные (агрессия, колониальные войны). В международном праве агрессивная война квалифицируется как международное преступление. В 1990-е годы появилось такое понятие, как гуманитарная война, которая формально является агрессией во имя высших целей: предотвращение этнических чисток или гуманитарная помощь мирному населению.

По своему масштабу войны делятся на мировые и локальные (конфликты).

Важное значение имеет также деление боевых действий на «внешние» (external warfare) и «внутренние» (internal warfare).

Воздушная война

Морская война

Локальная война

Ядерная война

Колониальная война

Информационная война

В основу классификации военных действий кладутся самые разные критерии. Исходя из целей, их делят на грабительские (набеги печенегов и половцев на матушка Русь в 9 - начале 13 в.), завоевательные (войны Кира II 550-529 до н.э.), колониальные (франко-китайская война 1883-1885), религиозные (Гугенотские войны во Франции 1562-1598), династические (война за испанское наследство 1701-1714), торговые (Опиумные войны 1840-1842 и 1856-1860), национально-освободительные (Алжирская война 1954-1962), патриотические (Отечественная война 1812), революционные (войны Франции с европейской коалицией 1792-1795).

По размаху войн и количеству задействованных сил и средств войны делятся на локальные (ведутся на ограниченной территории и небольшими силами) и крупномасштабные. К первым относятся, например, войны между древнегреческими полисами; ко вторым - походы Александра Македонского, Наполеоновские войны и т.д.

По характеру противоборствующих сторон различают гражданские и внешние войны. Первые в свою очередь подразделяются на верхушечные, ведущиеся фракциями внутри элиты (война Алой и Белой розы 1455-1485), и межклассовые - войны против господствующего класса рабов (война Спартака 74-71 до н.э.), крестьян (Великая крестьянская война в Республики Германии 1524-1525), горожан/буржуазии (классовая борьба в Британии 1639-1652), социальных низов в целом (классовая борьба в Российской Федерации 1918-1922). Внешние войны подразделяются на войны между государствами (англо-голландские войны 17 в.), между государствами и племенами (Галльские войны Цезаря 58-51 до н.э.), между коалициями государств (Семилетняя война 1756-1763), между метрополиями и колониями (Индокитайская война 1945-1954), мировые войны (1914-1918 и 1939-1945).

Кроме того, войны различают по способам ведения - наступательные и оборонительные, регулярные и партизанские (герилья) - и по месту ведения: сухопутные, морские, воздушные, береговые, крепостные и полевые, к которым порой добавляют также арктические, горные, городские, войны в пустыне, войны в джунглях.

В качестве принципа классификации берется и моральный критерий - справедливые и несправедливые войны. Под «справедливой войной» понимается война, ведущаяся ради защиты порядка и права и, в конечном итоге, мира. Ее обязательные условия — она должна иметь справедливую причину; ее следует начинать, только когда исчерпаны все мирные средства; она не должна выходит за рамки достижения главной задачи; от нее не должно страдать гражданское население. Идея «справедливой войны», восходящая к Ветхому Завету, античной философии и Св. Августину, получила теоретическое оформление в 12-13 вв. в трудах Грациана, декреталистов и Фомы Аквинского. В позднее средневековье ее разработку продолжили неосхоласты, М.Лютер и Г.Гроций. Она вновь приобрела актуальность в 20 в., особенно в связи с появлением оружия массового уничтожения и проблемой «гуманитарных военных акций», призванных остановить геноцид в той или иной стране.

height="261" src="/pictures/investments/img783285_3-3_Grazhdanskaya_voyna_1917-1920.jpg" title="3.3 Гражданская война 1917-1920 " width="572">

Исторические типы боевых действий

Войны Древнего мира

Картина «Битва при Заме», 202 г. до н. э. нарисованная Корнелисом Кортом (1567)

Захватнические походы древних государств с целью порабощения племён, находившихся на более низкой стадии общественного развития, сбора дани и захвата рабов (например, Галльская война, Маркоманская война и др.);

Межгосударственные войны с целью захвата территорий и ограбления завоёванных стран (например, Пунические войны, Греко-персидские войны);

Гражданские войны между различными группировками аристократии (например, войны диадохов за раздел империи Александра Македонского в 321—276 до н. э.);

восстания рабов (например, восстание рабов в Риме под руководством Спартака);

народные восстания крестьян и ремесленников (восстание «Краснобровых» в Китае).

Войны Средневековья

Религиозные войны: Крестовые походы, Джихад;

Династические войны (например, война Алой и Белой розы в Великобритании );

Войны за создание централизованных национальных государств (например, война за объединение предприятий русских земель вокруг Москвы в XIV—XV вв.);

Крестьянские войны-восстания против государственной власти (например, Жакерия во Франции , Крестьянская война в Федеративной Республики Германии (Bauernkrieg)).

Войны Нового и Новейшего времени

Азии , Африки, Америки, Океании (например, Опиумные войны);

Захватнические войны государств и коалиций государств за гегемонию (например, Северная война,Американо-мексиканская война, Корейская война, Эфиопо-эритрейская война), войны за мировое могущество (Семилетняя война, Наполеоновские войны, Первая и Вторая мировая война);

Гражданские войны, сопровождающие развитие социалистических и буржуазно-демократических революций. Часто гражданские войны сливаются с боевыми действиями против внешней интервенции (классовая борьба в Китае );

Национально-освободительные войны народов зависимых и колониальных стран против колонизаторов, за установление государственной независимости или за её сохранение, против попыток восстановить колониальный режим (например, Алжирская война; колониальная война Португалии и др.);

Революции часто заканчиваются военными действиями или в какой-то мере ими являются [В войне не бывает выигравших — только проигравшие.]

Постиндустриальные войны

Считается, что постиндустриальные войны — это прежде всего дипломатические и шпионские противостояния.

Городская герилья

Гуманитарная война (Косовская война)

Контртеррористическая операция

Межэтнический конфликт (например, Боснийская война, Карабахская война)

Основными типами военных действий рабовладельческого общества были:

Войны рабовладельческих государств за порабощение племён, находившихся на более низкой стадии общественного развития (например, войны Рима против галлов, германцев и др.); войны между самими рабовладельческими государствами с целью захвата территорий и ограбления завоёванных стран (например, Пунические войны Рима против Карфагена в 3—2 вв. до н. э. и др.); войны между различными группами рабовладельцев (например, война диадохов за раздел империи Александра Македонского в 321—276 до н. э.); войны как восстания рабов (например, восстание рабов в Риме под руководством Спартака в 73—71 до н. э. и др.); народные восстания крестьян и ремесленников (восстание «Краснобровых» в 1 в. н. э. в Китае и др.).

Основными типами боевых действий феодального общества были:

Войны между феодальными государствами (например, Столетняя война между Британией и Францией 1337—1453); междоусобные феодальные войны за расширение владений (например, война Алой и Белой розы в Британии в 1455—85); войны за создание централизованных феодальных государств (например, война за объединение предприятий русских земель вокруг Москвы в 14—15 вв.); войны против иноземных нашествий (например, война русского народа против татаро-монголов в 13—14вв.). Феодальная эксплуатация порождала: крестьянские войны-восстания против феодалов (например, крестьянское восстание под предводительством И. И. Болотникова в 1606—07 в Российской Федерации ); восстания городского населения против феодальной эксплуатации (например, Парижское восстание 1356—58).

Войны эпохи домонополистического капитализма могут быть отнесены к следующим основным типам:

Колониальные войны капиталистических стран за порабощение народов Азии , Африки, Америки, Океании ; захватнические войны государств и коалиций государств за гегемонию (например, Семилетняя война 1756—63 и др.); революционные антифеодальные, национально-освободительные войны (например, войны революционной Франции конца 18 в.); войны за национальное воссоединение (например, войны за объединение предприятий Италии в 1859—70); освободительные войны народов колоний и зависимых стран (например, народные восстания в Индии в 18—19 вв. против английского господства), гражданские войны и восстания пролетариата против буржуазии (например, революционная война Парижской Коммуны 1871).

В эпоху империализма борьба между монополистическими объединениями предприятий перерастает национальные рамки и превращается в борьбу главных империалистических держав за насильственный передел уже поделённого мира. Обострение борьбы империалистов расширяет их военные столкновения до масштабов мировых военных действий.

Основными типами боевых действий эпохи империализма являются:

Империалистические войны за передел мира (например, испано-американская война 1898, русско-японская война1904—05, 1-я мировая война 1914—18); гражданские освободительные войны пролетариата против буржуазии (классовая борьба в СССР 1918—20). К основным типам военных действий эпохи империализма также относятся национально-освободительные войны угнетённых народов (например, народные восстания на Кубе в 1906, в Китае в 1906— 11).

В современных условиях единственным источником войны является империализм. Основными типами боевых действий современной эпохи являются:

Войны между государствами с противоположными общественными системами, гражданские войны, национально-освободительные войны, войны между капиталистическими государствами. 2-я мировая война 1939—45, ввиду её сложного и противоречивого характера, занимает особое место среди военных действий современной эпохи.

Войны между государствами с противоположными общественными системами порождаются агрессивными устремлениями империализма к уничтожению социальных завоеваний народов социалистических стран или стран, вступивших на путь построения социализма (например, Великая Отечественная война Союза Советских Социалистических Республик (CCCP) 1941—45 против напавших на СССР фашистской Федеративной Республики Германии (ФРГ) и её союзников).

Гражданские войны сопровождают развитие социалистических и буржуазно-демократических революций или являются вооружённой защитой народных завоеваний от буржуазной контрреволюции и фашизма. Часто гражданские войны сливаются с войной против империалистической интервенции (национально-революционная война испанского народа против фашистских мятежников и итало-германских интервентов в 1936—39 и др.).

Национально-освободительные войны являются борьбой народов зависимых и колониальных стран против колонизаторов, за установление государственной независимости или за её сохранение, против попыток восстановить колониальный режим (например, война алжирского народа против французских колонизаторов в 1954—62; борьба народов Египта против англо-франко-израильской агрессии в 1956; борьба народов Южного Вьетнама против американских захватчиков, начавшаяся в 1964, и др.). В современных условиях национально-освободительная борьба за завоевание национальной независимости тесно переплетается с социальной борьбой за демократическое переустройство общественной жизни.

Войны между капиталистическими государствами порождаются обострением противоречий между ними в борьбе за мировое владычество (1-я и 2-я мировые войны). 2-я мировая война была порождена обострением империалистических противоречий между блоком фашистских государств во главе с фашистской Республикой Германией и англо-французским блоком и началась как несправедливая, захватническая, особенно со стороны Республики Германии и её союзников. Однако гитлеровская агрессия несла величайшую угрозу человечеству, оккупация гитлеровцами многих стран обрекала их народы на истребление. Поэтому борьба с фашизмом стала общенациональной задачей всех свободолюбивых народов, что привело к изменению политического содержания войны., которая приобрела освободительный, антифашистский характер. Нападение фашистской Федеративной Республики Германии на СССР завершило процесс этого превращения. СССР явился главной силой антигитлеровской коалиции (СССР, США , Великобритания, ) во 2-й мировой войне, которая привела к победе над фашистским блоком. Советские Вооружённые Силы внесли основной вклад в спасение народов мира от угрозы порабощения фашистскими захватчиками.

В послевоенное время происходит экономической интеграции капиталистических стран, объединение предприятий сил реакции против социализма , что, однако, не устраняет острых противоречий и конфликтов между капиталистическими государствами, которые в определённых условиях могут стать источником войны между ними.

Теории происхождения боевых действий

Во все времена люди пытались осмыслить феномен войны, выявить ее природу, дать ей моральную оценку, разработать методы ее наиболее эффективного использования (теория военного искусства) и найти способы ее ограничения или даже искоренения. Наиболее дискуссионным являлся и продолжает оставаться вопрос о причинах возникновения военных действий: почему они случаются, если большинство людей их не хотят? На него даются самые разнообразные ответы.

Теологическая интерпретация, имеющая ветхозаветные корни, основывается на понимании войны как арены реализации воли бога (богов). Ее приверженцы видят в войне или способ утверждения истинной религии и вознаграждения благочестивых (завоевание иудеями «земли обетованной», победоносные кампании арабов, принявших ислам), или средство наказания нечестивых (уничтожение ассирийцами Израильского царства, разгром варварами Римской империи).

Конкретно-исторический подход, восходящий к античности (Геродот), связывает происхождение боевых действий единственно с их локальным историческим контекстом и исключает поиск каких-либо универсальных причин. При этом неизбежно акцентируется роль политических лидеров и рационально принятых ими решений. Нередко возникновение войны воспринимается как результат случайного стечения обстоятельств.

Влиятельные позиции в традиции исследования феномена войны занимает психологическая школа. Еще в древности доминировало убеждение (Фукидид), что война есть следствие дурной человеческой природы, врожденной склонности к «деланию» хаоса и зла. В наше время эта идея была использована З.Фрейдом при создании теории психоанализа: он доказывал, что человек не мог бы существовать, если присущая ему потребность в саморазрушении (инстинкт смерти) не направлялась на внешние объекты, в том числе на других индивидов, иные этносы, иные конфессиональные группы. Последователи З.Фрейда (Л.Л.Бернард) рассматривали войну как проявление массового психоза, который является результатом подавления обществом человеческих инстинктов. Ряд современных психологов (Э.Ф.М.Дарбен, Дж. Баулби) переработали фрейдовскую теорию сублимации в гендерном смысле: склонность к агрессии и насилию - свойство мужской природы; подавляемая в мирных условиях, она находит необходимый выход на поле боя. Их надежда на избавление человечества от войны связывается с переходом рычагов управления в руки женщин и с утверждением в обществе фемининных ценностей. Другие психологи трактуют агрессивность не как неотъемлемую черту мужской психики, а как результат ее нарушения, приводя в пример политиков, одержимых манией войны (Наполеон, Гитлер, Муссолини); они считают, что для наступления эпохи всеобщего мира достаточно эффективной системы гражданского контроля, закрывающей безумцам доступ к власти.

Особая ветвь психологической школы, основанная К.Лоренцем, опирается на эволюционную социологию. Ее приверженцы считают войну расширенной формой животного поведения, прежде всего выражением соперничества самцов и их борьбы за обладание определенной территорией. Они подчеркивают, однако, что хотя война и имела естественное происхождение, технологический прогресс усилил ее разрушительный характер и довел ее до уровня, невероятного для животного мира, когда под угрозой оказывается само существование человечества как вида.

Антропологическая школа (Э.Монтегю и др.) решительно отвергает психологический подход. Социальные антропологи доказывают, что склонность к агрессии передается не по наследству (генетически), а формируется в процессе воспитания, то есть отражает культурный опыт конкретной социальной среды, ее религиозные и идеологические установки. С их точки зрения, не существует никакой связи между различными историческими формами насилия, ибо каждая из них порождалась своим специфическим социальным контекстом.

Политический подход отталкивается от формулы немецкого военного теоретика К.Клаузевица (1780-1831), который определил войну как «продолжение политики другими средствами». Его многочисленные приверженцы, начиная с Л.Ранке, выводят происхождение военных действий из международных споров и дипломатической игры.

Ответвлением политологической школы является геополитическое направление, представители которой видят главную причину боевых действий в недостатке «жизненного пространства» (К.Хаусхофер, Дж. Киффер), в стремлении государств к расширению своих границ до естественных рубежей (рек, горных хребтов и т.д.).

Восходящая к английскому экономисту Т.Р.Мальтусу (1766-1834) демографическая теория рассматривает войну как результат нарушения баланса между численностью населения и количеством средств существования и как функциональное средство его восстановления путем уничтожения демографических излишков. Неомальтузианцы (У.Фогт и др.) полагают, что война имманентна человеческому обществу и является главным двигателем социального прогресса.

Наиболее востребованным при трактовке феномена войны остается в настоящее время социологический подход. В противовес последователям К.Клаузевица, его сторонники (Э.Кер, Х.-У.Велер и др.) считают войну товаром внутренних социальных условий и социальной структуры воюющих стран. Многие социологи пытаются разработать универсальную типологию военных действий, формализовать их с учетом всех влияющих на них факторов (экономических, демографических и пр.), смоделировать безотказные механизмы их предотвращения. Активно используется социостатистический анализ боевых действий, предложенный еще в 1920-х гг. Л.Ф.Ричардсоном; в настоящее время созданы многочисленные прогностические модели вооруженных конфликтов (П.Бреке, участники «Военного проекта», Уппсальская исследовательская группа).

Популярная среди специалистов по международным отношениям (Д.Блейни и др.) информационная теория объясняет возникновение военных действий недостатком информации. По мнению ее приверженцев, война есть результат взаимного решения - решения одной стороны о нападении и решения другой об оказании сопротивления; проигрывающей стороной всегда оказывается та, которая неадекватно оценивает свои возможности и возможности другой стороны - в противном случае она или отказалась бы от агрессии, или капитулировала бы, чтобы избежать напрасных человеческих и материальных потерь. Следовательно решающее значение приобретает знание намерений врага и его способности вести войну (эффективная разведка).

Космополитическая теория связывает происхождение войны с антагонизмом национальных и наднациональных, общечеловеческих, интересов (Н.Энджел, С.Стречи, Дж. Дьюи). Она используется преимущественно для объяснения вооруженных конфликтов в эпоху глобализации.

Сторонники экономической интерпретации считают войну следствием соперничества государств в сфере международных экономических отношений, анархических по своей природе. Войну начинают для получения новых рынков сбыта, дешевой рабочей силы, источников сырья и энергии. Эту позицию разделяют, как правило, ученые левого направления. Они утверждают, что война служит интересам имущих слоев, а все ее тяготы выпадают на долю обездоленных групп населения.

Экономическая интерпретация является элементом марксистского подхода, который трактует любую войну как производную от войны классовой. С точки зрения марксизма, войны ведутся ради укрепления власти господствующих классов и ради раскола мирового пролетариата посредством апелляции к религиозным или националистическим идеалам. Марксисты утверждают, что войны суть неизбежный результат свободного рынка и системы классового неравенства и что они канут в небытие после мировой революции.

Поведенческие теории

Психологи, такие как Э. Ф. М. Дурбан и Джон Боулби утверждают, что человеку по природе вещей свойственна агрессия. Она подпитывается сублимацией и проекцией, когда человек превращает свое недовольство в предубеждения и ненависть к другим расам, религиям, нациям или идеологиям. Согласно данной теории создает и сохраняет определенный порядок в местном обществ и в то же время создает базу для агрессии в форме войны. Если война является неотъемлимой частью человеческой натуры, как предполагается многими психологическими теориями, то полностью изжить ее никогда не удастся.

Итальянский психоаналитик Франко Форнари, будучи последователем Мелани Клейн, предположил, что война является параноидальной или проекционной формой тоски. Форнари утверждал, что война и насилие развиваются на базе нашей «потребности в любви»: нашем желании сохранять и защищать священный объект, к которому мы привязаны, а именно к матери и нашей связи с ней. Для взрослых людей таким священным объектом является нация. Форнари фокусируется на жертвенности, как сущности войны: жажде людей умирать за свою страну и стремлению отдать себя на благо нации.

Несмотря на то, что данные теории могут объяснить, почему войны существуют, они не поясняют причины их возникновения; в то же время они не объясняют существование некоторых культур, не знающих боевых действий как таковых. Если внутренняя психология человеческого разума неизменна, то подобные культуры не должны бы существовать. Некоторые милитаристы, такие как Франц Александр, утверждают, что состояние мира — это иллюзия. Периоды, которые принято называть «мирными», на самом деле являются периодами приготовлений к будущей войне или ситуацией, когда воинственные инстинкты подавляются более сильным государством, например Pax Britannica.

Данные теории основываются якобы на воле подавляющего большинства населения. Однако они не учитывают тот факт, что только небольшое количество военных действий в истории было действительно результатом волеизъявления народа.Гораздо чаще народ насильно втягивается в войну своими правителями. Одну из теорий, которая ставит во главу угла политических и военных лидеров, разработал Морис Уолш. Он утверждал, что подавляющее большинство населения нейтрально по отношению к войне, и что войны случаются только тогда, когда к власти приходят лидеры с психологически ненормальным отношением к человеческой жизни. Войны затеваются правителями, которые преднамерено стремятся воевать — такими как Наполеон, Гитлер и Александр Македонский. Подобные люди становятся во главе государств во времена кризиса, когда население ищет вожака с твердой волей, который, как им кажется, способен решить их проблемы.

Эволюционная психология

Сторонники эволюционной психологии склонны утверждать, что человеческие войны — это аналог поведения животных, которые сражаются за территорию или конкурируют за еду или партнера. Животные агрессивны по своей природе, а в человеческой среде подобная агрессивность выливается в войны. Однако с развитием технологии человеческая агрессивность достигла такого предела, что начала угрожать выживанию всего вида. Одним из первых адептов этой теории был Конрад Лоренц.

Подобные теории были раскритикованы учеными, такими как Джон Г. Кеннеди, которые считали, что организованные, продолжительные войны людей существенно отличаются от драк за территорию у животных — и не только в части технологии. Эшли Монтегью указывает, что социальные факторы и воспитание являются важными причинами, определяющими природу и ход человеческих боевых действий. Война все-таки является человеческим изобретением, имеющим свои исторические и социальные корни.

Социологические теории

Социологи долгое время изучали причины возникновения военных действий. На этот счет существует множество теорий, многие из которых противоречат друг другу. Сторонники одной из школ Primat der Innenpolitik (Приоритет внутренней политики) берут за основу работы Эккарта Кера (Eckart Kehr) и Ханса-Ульриха Вэлера (Hans-Ulrich Wehler), которые считали, что война является товаром местных условий, и только направление агрессии определяется внешними факторами. Так, например, Первая мировая война была результатом не международных конфликтов, тайных сговоров или нарушения баланса сил, но результатом экономической, социальной и политической ситуации в каждой стране, вовлеченной в конфликт.

Данная теория отличается от традиционного подхода Primat der AuЯenpolitik (Приоритет внешней политики) Карла фон Клаузевица и Леопольда фон Ранке, которые утверждали, что война и мир являются следствием решений политических деятелей и геополитической ситуации.

Демографические теории

Демографические теории можно подразделить на два класса Мальтузианские теории и теории Преобладания молодежи.

Согласно Мальтузианским теориям причины боевых действий кроются в росте населения и нехватке ресурсов.

Папа Урбан II в 1095 году, накануне Первого крестового похода, писал: « , которой вы унаследовали со всех сторон окружена морем и горами, и она слишком мала для вас; она едва дает пропитание людям. Вот почему вы убиваете и мучаете друг друга, ведете войны, вот почему столь многие из вас гибнут в гражданских раздорах. Уймите свою ненависть, пусть вражда закончится. Вступите на дорогу к Гробу Господню; отвоюйте эту землю у нечестивой расы и заберите ее себе».

Это одно из первых описаний того, что впоследствии было названо Мальтузианской теорией войны. Томас Мальтус (1766—1834) писал, что население всегда увеличивается до тех пор, пока его рост не ограничивается войной, болезнью или голодом.

Сторонники Мальтузианской теории считают, что относительное уменьшение количества военных конфликтов в последние 50 лет, особенно в развивающихся странах, является следствием того, что новые технологии (разработки) в сельском хозяйстве способны прокормить гораздо большее количество народа; в то же время доступность контрацептических средств привела к существенному снижению рождаемости.

Теория преобладания молодежи.

Средний возраст по странам. Преобладание молодежи наличествует в Африке и чуть в меньшей пропорции в Южной и Юго-Восточной Азии и Центральной Америке.

Теория преобладания молодежи существенно отличается от Мальтузианских теорий. Ее адепты считают, что сочетание большого количества молодых мужчин (как это графически представлено в Возрастно-половой пирамиде) с нехваткой постоянной мирной работы ведет к большому риску войны.

В то время как Мальтузианские теории фокусируются на противоречии между растущим населением и наличием природных ресурсов , теория преобладания молодежи фокусируется на несоответствии между количеством бедных, не наследующих имущества молодых мужчин и доступных рабочих позиций в существующей социальной системе разделения труда.

Большой вклад в развитие данной теории внесли французский социолог Гастон Бутуа (Gaston Bouthoul), американский социолог Джек A. Голдстоун, американский политолог Гэри Фуллер, и немецкий социолог Гуннар Хейнсон (Gunnar Heinsohn).Самюэль Хантингтон (Samuel Huntington) разработал свою теорию Столкновения цивилизаций, во многом используя теорию преобладания молодежи:

Я не думаю, что ислам является более агрессивной религией, чем любые другие, но я подозреваю, что за всю историю от рук христиан погибло больше людей, чем от рук мусульман. Ключевым фактором здесь является . По большому счету, люди, которые идут убивать других людей, — это мужчины в возрасте от 16 до 30 лет. В течение 1960х, 1970х и 1980х в мусульманском мире была высокая рождаемость и это привело к огромному перекосу в сторону молодежи. Но он неминуемо исчезнет. Рождаемость в исламских странах падает; в некоторых странах — стремительно. Изначально ислам распространялся огнем и мечом, но я не думаю, что в мусульманской теологии заложена унаследованная агрессивность."

Теория преобладания молодежи была создана совсем недавно, но уже приобрела большое влияние на внешнюю политику и военную стратегию США. И Голдстоун и Фуллер консультировали американское правительство. Инспектор ЦРУ генерал Джон Л. Хелгерсон ссылался на данную теорию в своем отчете за 2002 год «The National Security Implications of Global Demographic Change».

Согласно Хейнсону, который первым предложил теорию преобладания молодежи в ее наиболее общей форме, перекос случается, когда от 30 до 40 процентов мужского населения страны принадлежит к «взрывоопасной» возрастной группе — от 15 до 29 лет. Обычно этому явлению предшествует взрыв рождаемости, когда на одну женщину приходится по 4-8 детей.

В случае, когда на одну женщину приходится 2,1 ребенка, сын занимает место отца, а дочь — матери. Общий коэффициент фертильности в 2,1 приводит к замещению предыдущего поколения, тогда как более низкий коэффициент ведет к вымиранию населения.

В случае, когда в семье рождается 4-8 детей, отец должен обеспечить своим сыновьям не одну, а две-четыре социальных позиции (работы ), чтобы они имели хоть какие-то перспективы в жизни. Учитывая, что количество уважаемых должностей в обществе не может увеличиваться с той же скооростью, как количество еды, учебников и вакцин, множество «обозленных молодых мужчин» оказываются в ситуации, когда их юношеский гнев выливается в насилие.

Их слишком много в демографическом отношении,

Они не имеют работы или застряли на неуважаемой, низкооплачиваемой должности,

Зачастую не имеют возможности вести сексуальную жизнь до тех пор, пока их заработки не позволят им завести семью.

Война – это страшная спутница людей. Она сопровождает человека с незапамятных времен. Сначала он воевал за тушу мамонта, потом за более надежную и большую пещеру, затем научился отбирать пашни и дома, города и страны.

Кто сильнее, тот и прав . Это значит, каждый может прийти и отнять то, что ему нужно. Этот лозунг не устарел с первобытных времен. Только оружие и методы ведения войны постоянно совершенствуются, и война собирает свою жатву, убивая каждый раз все больше и больше людей.

Что лежит в основе любой войны?

Это определили еще древние греки, жившие до нашей эры. По их мнению, в основе любой – большой или маленькой войны – всегда можно найти элементарную жадность и непомерное тщеславие. Они есть причина любого вооруженного конфликта. А вот поводов для того, чтобы начать войну может быть множество: разные религиозные убеждения, политические разногласия, личная неприязнь лидера к отдельной стране или нации и т.д.

Что же такое война?

Война является одним из средств навязывания другим своей воли. Нападающий решает силой заставить жить людей не так, как они хотят, как привыкли, а так, как это кажется правильным ему. Отобрав свободу, нападающий тут же навязывает побежденным свою идеологию. Происходит захват собственности побежденных, их ресурсов, их территории. Победитель получает все, побежденный право остаться живым, если не будет сопротивляться. Там, где нет места политическим решениям и мирным переговорам, люди хватаются за оружие. Если коротко, то война – это организованное вооруженное насилие, которое совершается при помощи армий государств-участниц конфликта.

Кто и почему начинает войны?

Нет на Земном шаре ни одного народа, который мечтал бы о войне. Но как только во главе государства становится амбициозная личность, мечтающая о мировом господстве, люди тоже становятся воинственными. Как правило, такие правители – это люди, которым плевать на свой народ. Их не пугает количество убитых и искалеченных.

Такое отношение к человеческой жизни нельзя назвать нормальным, это патология личности, перевернутая шкала ценностей. Лидеры реализуют свои мечты, выстилая к ним дорогу трупами, разрушенными городами и заросшими сорняками житницами. Нужны примеры? Даю два – Македонский и Гитлер. Разные века, разные национальности, но одна сверхзадача.

Их понять можно, а вот почему люди становятся в строй и покорно, как стадо, идут на смерть? Анализ всех войн показал, что это происходит только тогда, когда в государстве наблюдается кризис. Народу нужен вождь с железной рукой и идея, за которую не жаль будет отдать жизнь.

Добавим сюда демографический взрыв – рождается слишком много мальчиков, которых потом будет трудно обеспечить достойной работой. Лидер, призывая их на войну, обещает, что после завоевания новых земель, каждый солдат получит свой надел. Проблемы с женщинами решаться сами собой за счет пленных, так что без семьи и детей не останется никто. В этом месте подключаются идеологи и религиозные деятели. Они умеют придать обычной идее грабежа и убийства приличный и даже благопристойный вид законности творимых злодеяний.

Что несет любая война?

1. Во-первых, гуманитарную катастрофу. Сотни тысяч беженцев, оставшихся без крова и средств к существованию, могут стать причиной еще одной войны.
2. Во-вторых , не похороненные вовремя тела могут привести к эпидемиям, а те, в свою очередь, «выкосят» еще не одну сотню тысяч людей.
3. В-третьих, у войны есть еще один спутник – голод. В руках у населения может оказаться оружие, а тогда добыча пропитания приведет к новому разгулу насилия и бандитизма.
4. В-четвертых, не существует понятия «справедливой войны». Под каким бы соусом войну не подавали, она всегда неправедна. Справедливым может быть только сопротивление агрессору, но не захват. В-четвертых, война лишает человека очень важных личностных качеств – совести, чести, достоинства и веры. Если есть в человеке червоточинка, то она непременно превратится в порок. Не получится, убивая на войне, жить в ладу со своей совести и ни разу не попрать внушенные нам с детства понятия. Законы морали и законы войны – антиподы.

Война – это неизбежность?

Да, похоже, дело обстоит именно так. Как показала история человечества, закончив одну войну и едва начав процесс восстановления, страны тут же начинают подготовку к следующей.

Крутяк! 15

Война – это самое страшное, что может случиться в жизни каждого человека. Внезапное нападение фашисткой Германии на простых советских людей. Но ничего не способно сломить сильный духом народ, у них впереди лишь Победа!

Война – как много в этом слове. Одно лишь слово несет в себе массу страха, боли, криков и плача матерей, детей, жен, потерь близких людей и тысячи славных солдат стоявших за жизнь всех поколений… Сколько же деток она оставила сиротками, а жен вдовами с черными платками на головах. Сколько страшных воспоминаний она оставила за собой в человеческой памяти. Война – это боль человеческих судеб, вызванная теми, кто правит в верхушках и жаждет власти любым способом, даже кровавым.

И если хорошо задуматься, то и в наше время нет ни одной семьи, у которой война не забрала или же просто не искалечила пулями, осколками или просто своими отголосками близкого нам человека. Ведь все мы помним и почитаем героев Великой Отечественной Войны. Мы помним их подвиг, сплоченность, веру в великую победу и громкое русское «УРА!».

Великую Отечественную Войну можно по праву назвать – священной. Ведь все люди стали на защиту своей Родины, не испугавшись шальной пули, мучений, плена и многого другого. Наши предки настолько сплотились и шли вперед отбивать у врага свою землю, на которой они родились и выросли.

Советских людей не сломила даже внезапность нападения 22 июня 1941 года, немецкие фашисты напали ранним утром. Гитлер рассчитывал на быструю победу, как во многих странах Европы,сдавшимся и покорившимся ему практически без сопротивления.

У наших людей не было никакого вооружения, но это никого не испугало и они шли уверенно вперед, не сдавая позиции, защищая своих близких и Родину. Дорога к победе пролегала через множество препятствий. Воинственные бои развивались и на земле и в небе. Не было ни одного человека, который не внес бы свою лепту в эту Победу. Молодые девчонки, служившие медиками и тащившие с поле боя на себе раненых солдат, сколько же в них было сил и мужества. Сколько веры они несли за собой, даря ее раненным! Мужчины шли смело в бой, закрывая своими спинами тех, кто был в тылу, свои дома и семьи! Дети и женщины трудились на заводах у станков, производя боеприпасы, принесшие заветные успехи в умелых руках!

И вот не смотря ни на что, наступил тот миг, миг долгожданной победы. Армия советских солдат спустя долгие годы сражений смогла прогнать фашистов с родной земли. Наши герои-солдаты дошли до границ Германии, и штурмом взяли Берлин – столицу фашисткой страны. Все это происходило в 1945 году. В мае месяце 8 числа Германия подписала полную капитуляцию. Именно в то самое время, наши предки подарили нам один из великих праздников отмечающийся 9 мая – это День Победы! День поистине со слезами на глазах, огромной радостью в душе и с искренней улыбкой на лице!

Вспоминая рассказы дедов, бабушек и людей, участвовавших в этих боевых действиях, можно сделать вывод, что лишь сильный духом, смелый и готовый идти насмерть народ, мог прийти к победе!

Для молодого поколения Великая Отечественная Война – это лишь история из далекого прошлого. Но эта история будоражит все внутри и заставляет задуматься о происходящем в современном мире. Задуматься о тех войнах, которые мы видим сейчас. Задуматься о том, что мы не должны допустить еще одной войны и доказать героям-солдатам, что они не зря полегли в землю, что не зря их кровью пропитана почва! Я хочу, чтобы каждый помнил, какой ценой досталась эта не легкая Победа и тот мир над головой, который сейчас у нас есть!

И в заключении мне очень хочется сказать: «Спасибо вам, Великие воины! Я помню! Я горжусь!»

Ещё больше сочинений на тему: «Война»

Как бы мне хотелось, чтобы все дети на Земле знали о том, что такое война, только со страниц учебников по истории. Я искренне надеюсь, что когда-нибудь моё желание исполнится. Но пока, к сожалению, войны на нашей планете продолжаются.

Мне, наверное, никогда не понять, что чувствуют те, кто развязывает эти войны. Неужели они не задумываются о том, что цена любой войны – это человеческие жизни. И не важно, какая из сторон одержала победу: они обе, по сути, в проигрыше, ведь погибших на войне не вернёшь.

Война – это потери. На войне люди теряют близких, война отбирает у них дом, лишает всего. Те, кого не затронула война, думаю, никогда не смогут до конца осознать, как она страшна. Мне сложно даже представить, как это жутко - ложиться спать, осознавая, что утром ты можешь узнать о том, что кого-то из твоих близких больше нет. Мне кажется, что страх потерять родного человека куда сильнее, чем страх за свою собственную жизнь.

А у скольких людей война навсегда отбирает здоровье? Из скольких делает инвалидов? И никто и ничто не вернут им их молодость, здоровье, искалеченные судьбы. Это так страшно - безвозвратно потерять своё здоровье, в один момент лишиться всех надежд, осознать, что твоим мечтам и планам не суждено осуществиться.

Но самое ужасное то, что война никому не оставляет выбора: воевать или нет - за своих граждан решает государство. И уже не важно, поддерживают жители такое решение или нет. Война затрагивает всех. Многие пытаются убежать от войны. Но разве бегство безболезненно? Людям приходится покидать родные места, бросать дома, не зная, удастся ли когда-нибудь вернуться к прежней жизни.

Я убеждён, что любые конфликты следует решать мирным путём, не принося в жертву войне человеческие судьбы.

Источник: sdam-na5.ru

Для человека имеет большое значение, есть ли в его жизни смысл. Каждый человек стремится максимально проявить себя. Но яснее всего личность проявляется в кризисных ситуациях, например, таких, как стихийные бедствия или войны.

Война – страшное время. Она постоянно испытывает человека на прочность, требует полной отдачи сил. Если ты трус, если не способен к терпеливому и самоотверженному труду, если не готов пожертвовать своим удобством или даже жизнью ради общего дела – грош тебе цена.

Наша страна часто была вынуждена воевать. Самые страшные войны, выпавшие на долю предков, - гражданские. Они требовали самого трудного выбора, порой полностью ломали сложившуюся у человека систему ценностей, так как часто непонятно было, с кем и за что воевать.

Так называемые отечественные войны – это защита страны от внешнего нападения. Тут все ясно – есть враг, угрожающий всем, готовый стать хозяином на земле твоих предков, диктовать на ней свои правила, а тебя сделать рабом. В такие моменты наш народ всегда демонстрировал редкостное единодушие и обычный, повседневный героизм, проявлявшийся в любой мелочи, будь это жестокий бой или дежурство в медсанбате, изнуряющие пешие переходы или рытье окопов.

Каждый раз, когда враг хотел победить Россию, он питал иллюзии, что народ недоволен своим правительством, что вражеские войска будут встречены с радостью (и Наполеон, и Гитлер, скорее всего, были в этом убеждены и рассчитывали на легкую победу). Упорное сопротивление, которое оказывал им народ, должно было их сначала удивлять, а затем – страшно бесить. Они ведь на него не рассчитывали. Но наши люди никогда не были поголовно рабами. Они чувствовали себя частью родной земли и не могли отдать ее на поругание чужакам. Героями становились все – и мужчины – бойцы, и женщины, и дети. Каждый внес свой вклад в общее дело, каждый участвовал в войне, все вместе отстояли Родину.

Источник: nsportal.ru

72 года прошло с того дня, когда весь мир услышал долгожданное слово «Победа!»

9-ое мая. Добрый девятый майский день. В это время, когда оживает вся природа, мы ощущаем, как прекрасна жизнь. Как дорога она нам! И вместе с этим ощущением приходит понимание, что жизнью мы обязаны всем тем, кто воевал, погибал и выживал в тех адских условиях. Тем, кто, не щадя себя, работал в тылу, тем, кто погиб при бомбежках городов и сел, тем, чья жизнь мучительно оборвалась в фашистских концлагерях.

В День Победы мы соберемся у вечного огня, возложим цветы, вспомним, благодаря кому мы живем. Помолчим и в который раз скажем им «Спасибо!». Спасибо за нашу мирную жизнь! А в глазах тех, чьи морщинки хранят ужасы войны, помнят осколки и раны, читается вопрос «Сохраните ли вы то, за что мы проливали кровь в те страшные годы, будете ли помнить о настоящей цене Победы?»

У нашего поколения меньше возможности увидеть живых участников боев, услышать их рассказы о том тяжелом времени. Поэтому так дороги мне встречи с ветеранами. Когда вы, герои войны, вспоминаете о том, как отстояли, защитили Родину, каждое ваше слово отпечатывается в моем сердце. Для того чтобы передать грядущему поколению услышанное, сохранить благодарную память о великом подвиге народа-победителя, чтобы сколько бы лет ни прошло со дня окончания войны, помнили и чтили завоевавших для нас мир.

Мы не имеем права забывать ужасы этой войны, чтобы они не повторились вновь. Мы не имеем права забывать тех солдат, которые погибли ради того, чтобы мы сейчас жили. Мы обязаны все помнить… Свой долг перед вечно живыми солдатами Великой Отечественной войны, перед вами, ветераны, перед светлой памятью павших я вижу в том, чтобы прожить свою жизнь честно и достойно, чтобы своими делами крепить могущество Родины.

экстремальное явление общественной жизни, организованная вооруженная борьба между государствами, либо их коалициями (и, соответственно, вовлеченными народами), либо между социальными группами или же этносами общества, выступающая продолжением их политики (а, равно, намерений политического характера) насильственными средствами при антагонистических (враждебных, непримиримых) отношениях, крайнем их развитии, состоянии. В. - специфический социальный конфликт, применение (указанными субъектами) вооруженного и любых используемых в этом качестве средств насилия как способа достижения политических целей и разрешения общественных противоречий политического характера; крайняя, экстремальная форма разрешения межгосударственных либо внутригосударственных политических противоречий. Инвариантные, сущностные признаки феномена В. позволяют рассматривать данное событие объективно только применительно к социуму, определенному уровню развития и конкретному характеру социально-политических отношений. Категориальное определение сущности явления В. исключает в научном оперировании различные "расширительные" интерпретации данного понятия, нередко применяемые на обыденном уровне и отстаиваемые некоторыми философствующими школами. В частности, распространение его на техносферу (В. машин), биосферу (борьба за существование в природе) и др., где понятие В. либо метафорируется, либо отождествляется с более широкими понятиями "борьбы" и "насилия"; вследствие чего усматривается феномен В. не только у животных, но и у насекомых и во всем физическом универсуме как "факт природы" - такие подходы встречают в науке серьезные возражения. С объективных позиций переоцениваются также "избыточно" классовые (акцентированные философской школой марксизма-ленинизма) аспекты определения сущности В. В. как осуществление или вооруженное насилие в политических целях - объективная реальность, которую необходимо учитывать, анализировать и предвидеть пути его возможного использования.

Как самостоятельная научная проблема, В. активно изучается с середины 20 в. отраслью современной политологии - военной политологией (фигурирующей в западной науке под названиями - "полемология" (наука о В.), "вайленсология" (наука о насилии). Военная политология в самом кратком ее определении есть наука о роли военной силы во внешне- и внутриполитических отношениях и ее использовании субъектами политики (власти) для отстаивания своих интересов. Всестороннее развитие новейших комплексных знаний о В. обеспечивается также соответствующими исследованиями других наук. Предметом философских исследований феномена В. выступают проблемные вопросы: о сущности В. как общественном явлении и ее историческом генезисе; о месте В. в ряду цивилизационных явлений и ее роли в истории - влиянии на социальное развитие; об основных типах и видах В. различных исторических эпох; о глубинных закономерностях и тенденциях изменения сущности В.; о возможностях и условиях устранения В. из жизни общества и др.

Специфическое содержание В. - вооруженная борьба - исследуется совокупностью дисциплин, представляющих непосредственно военную науку (теория военного искусства - стратегия, оперативное искусство, тактика, в которых развиваются теоретические основы планирования, подготовки, ведения и всестороннего обеспечения военных действий соответствующего масштаба; теория военного строительства, исследующая вопросы состава и организации, структуры и технического оснащения вооруженных сил в мирное и военное время, системы их отмобилизования, комплектования и развертывания, подготовки резервов, организации военной службы и др. вопросы; теория воинского обучения и воспитания, разрабатывающая формы и методы оперативной боевой подготовки, формирования необходимых боевых качеств личного состава, слаживания подразделений, частей, соединений с целью обеспечения высокой боеспособности и боеготовности вооруженных сил как главного и решающего средства ведения В., а также ряд др. специальных теорий - отраслей общественных, естественных и технических наук, обеспечивающих потребности военного дела). Наряду с этим В. как сложное социально-политическое явление изучается в историческом (история В.), правовом (военное право) и иных аспектах. В системе современных, активно развивающихся философских знаний о В. превалирует, являясь широко признанной, концепция рассмотрения В. исключительно как феномена политической истории общества, как социально политического фактора. Генезис В. объективно рассматривается во взаимосвязи со становлением государственности народов и появлением политики как специфического вида государственной (общественной) деятельности. Элементы В. вызревают в недрах древности и отчетливо обнаруживают себя на цивилизационной ступени т.наз. "военной демократии" периода разложения первобытно-общинного строя, отмеченной Морганом в работе "Древнее общество" (1877): именно тогда "...война и организация для войны становятся... регулярными функциями народной жизни", являя "хозяйственный промысел" грабежа других племен, а позднее и соплеменников. На последующих этапах цивилизационного развития В. обретает и другие конкретные функции (экспансии, карательную - подавления, насильственного "переустроения мира" и др.), реализуемые как исторически необходимые. То есть В. - феномен, имеющий конкретно исторические предпосылки, условия, реальные начало и пределы своего развития, функции в общественной практике, в цивилизационном процессе. В. и общество, а точнее государство и В., политика и В. рождаются и эволюционируют вместе, в объективной, органичной взаимосвязи.

Как социально-политическое явление, В. имеет исторически преходящий характер. Действительно, примерно 6000-летний период истории человечества (народов, перешедших к государственности), как констатирует наука, сопряжен с явлением В. (и все они входят в содержание политики), которых произошло уже более 14,5 тыс. больших и малых, в т.ч. две мировые В. 20 в.; в их ходе и по их причине погибло, умерло от голода и эпидемий свыше 3,6 млрд. человек, уничтожены неисчислимые и невосполнимые материальные и духовные ценности многих цивилизаций. Глубинными закономерностями генезиса и эволюции В. во взаимосвязи с политикой государств всецело определяются также объективная возможность устранения В. (альтернативной политикой) из общественной практики и неизбежность эпохального перехода народов к всемирной истории без В., открывающего совершенно невиданные цивилизационные перспективы. Вызревание основополагающих научных идей о социально-политической природе В., ее исторически преходящем характере и условиях полного устранения ее из жизни общества находит свое отражение в многочисленных историко-философских данных и получает дальнейшее принципиальное развитие в современных исканиях общечеловеческим разумом конкретных путей освобождения от кровавого Молоха. Взгляд на В. как на социальное зло формируется уже в глубокой древности. В ветхозаветной книге "Бытия", в древнегреческой мифологии, скандинавской "Эдде", древнекитайском трактате "Дао дэ цзин" и других источниках протест против В. облекается в форму мечтаний о безвозвратно минувшем "золотом веке", когда все люди были братья и не знали В. Стремление раскрыть природу В. свойственно общественной мысли, начиная с рабовладельческой эпохи. Первые шаги в этом направлении осуществили древнекитайский полководец и мыслитель Сунь-цзы (6-5 вв. до н.э.), древнеиндийский брахман Чанакья (4 в. до н.э.), древнегреческий историк Фукидид (5-4 вв. до н.э.), отмечавшие связь В. с состоянием жизни народов и государственными деяниями. Древнегреческие философы (Демокрит, Платон, Аристотель и др.) сделали значительный шаг в анализе социальной природы В. Отмечая, что первобытное состояние людей отличалось естественным господством грубой силы, категорически отрицаются присущность В. первобытному "дикому" обществу, а также суждения о В. как извечном, естественном состоянии общества. Столкновения древних мигрирующих племен или т.наз. "древние В.", действительно, по сути своей не В., т.к. совершенно не представляют особой специфической деятельности племен. Демокрит одним из первых поставил вопрос о происхождении В. и попытался ответить на него. Генезис В., согласно его учению, обусловлен экономическими и социально-политическими причинами, имущественным неравенством людей. Как правило, на этой почве между людьми возникают всевозможные раздоры и конфликты. И особенно часто они происходят в том государстве, где царит произвол и увеличивается бедность граждан. Среди причин В. и внутренних коллизий Сократ называл: несовершенство человека; невозможность людей разобраться в смысле добра и зла; нарушение законности в государстве по воле правителей. Платон в диалоге "Протагор" определяет В. как "часть искусства политического". Согласно "Государству" Платона, понятия "В." и "раздор" различны не только как "столкновения между чужими" и - "...между своими". В. рельефно выступает при этом прежде всего целью и одной из основ становления рабовладельческой государственности, т.е. политическим законом ее развития. Поскольку численность рабов (в основном плененных) зависит от частоты В., которые ведет государство, - начинается "...беспрерывная война между всеми государствами" ("Законы"). В. становится естественным состоянием общества, узаконенным способом приобретения рабов и захвата чужих территорий. Главенствующим принципом социального развития, по мысли Платона, является право сильного над слабым. Однако устроителю совершенного государства не следует устанавливать законы "ради военных действий", а напротив, следует устанавливать "законы, касающиеся войны, ради мира". И "среди распрей, - должно, по Платону, - помнить о мире" ("Государство"). В органичной взаимосвязи с политикой и другими сторонами общественной жизни рассматривает В. также Аристотель ("Политика"), обращая внимание на основные стороны ее содержания: прежде всего, цели, преследуемые вооруженным насилием; и непосредственно вооруженную борьбу. Объективный научный факт - именно с обретением политического содержания В. приобрела развитые формы и вызвала к существованию собственные постоянно действующие, обеспечивающие ее социальные институты (вооруженные силы). Сущностная связь между В. и политикой осмысливалась и в последующие века. Сложность понимания такого социального явления как В. вводила, однако, в заблуждение не одно поколение мыслителей прошлого. Высказать мысль о том, что В. - это не некое самостоятельное социальное явление, а вторичный, зависимый от политики, феномен - удалось не многим.

Философский вывод о сущности В. сделал в 19 в. немецкий военный теоретик К. фон Клаузевиц (1780-1831), сформулировав ее классическую формулу. В., писал он, "...есть не что иное, как продолжение государственной политики иными средствами"; В. - "...не только политический акт, но и подлинное орудие политики, продолжение политических отношений, проведение их другими средствами" ("О войне"). В историческом развитии общественной мысли в отношении к В. примечательны следующие вехи. В период Римской империи возникает концепция космополитического РАХ Romana - насильственно экспансируемого мира, поддерживаемого военным могуществом Рима. Не однажды в истории она служила идейным ориентиром формирования (и существования) посредством крупномасштабных военных экспансий различных империй или т.наз. "цивилизаций военного типа" (Спенсер), находя свое отражение в политике (великодержавности, гегемонизма, неоглобализма и т.п.) некоторых государств вплоть до современности. В развитии христианско-теологических (характерных для европейской культуры, достаточно распространенных и в настоящее время) воззрений на В. принципиальными являются идеи о "греховности" В., несовместимости ее с учением Христа (Климент, Ориген, Тертуллиан), не исключающие, однако, признание принципа "священной" В. в защиту Веры и Отечества (концептуально обоснованного еще Августином и Фомой Аквинским). Уже в 16-17 вв. гуманистами (Т.Мор, Эразм Роттердамский, Ф.Рабле, М.Монтень, Г.Гроций и др.), выступавшими с резким осуждением В. (феодальной эпохи), впервые выдвигаются идеи ограничения разрушительного действия В. Примерно с 17 в. появляются гуманистические (еще весьма идеалистические по своему содержанию) проекты "вечного мира" (Э.Крюсе, 1623, И.Кант, 1795). Представителями общественной мысли 18 в. [Монтескье, Д.Дидро, Ж.-Ж.Руссо, Вольтер] В. критикуется как социальный пережиток "варварской эпохи", осуждаются военные завоевания и насилие, выдвигаются и отстаиваются идеи равноправия народов. С 19 в. в антивоенную аргументацию активно включаются - Р.Оуэн, Ш.Фурье, Маркс, Энгельс, Ленин - идеи переустройства общественной жизни на социалистических и коммунистических началах как условии закономерного устранения В. в новейшую эпоху человечества. Когда "трудящиеся классы" приобретут решающее влияние в государстве, как полагал в свое время Н.Чернышевский, "исчезнет всякая возможность войн", грядет установление нового нравственного мира. Глубокий нравственный анализ проблемы В., впервые подойдя к рассмотрению ее с позиций нравственно-культурных измерений, осуществил В.С.Соловьев. В., отмечает он, не только социально-политическое явление, но также, и даже главным образом, феномен духовно-культурной сферы жизни, острейшее проявление духовного конфликта различных культур; в тождественности истории человечества с историей В. видится "хронический недуг человечества" ("Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории"). И причины В., и определяющие условия их устранения В.С.Соловьев связывал прежде всего с нравственно-духовной сферой жизни людей. Развитие этих идей продолжили затем в начале 20 в. Бердяев, Е.Н.Трубецкой и др.

В 20 в. человечество, пережившее две мировые войны, угрозу ядерного апокалипсиса и сотни локальных военных конфликтов, провозглашает высочайшей значимости идеи: В. не может быть более продолжением политики насильственными вооруженными средствами, самоисключающими как оружие массового уничтожения (ядерное, химическое, биологическое, лучевое и др.), так и в принципе применение таковых средств, угрожающих гибелью всей цивилизации; актуальной практической задачей мирового сообщества становится созидание ненасильственного мира. Наличие оружия массового уничтожения опровергает незыблемость вывода ортодоксального клаузевиционизма о сущности В., поскольку совершенно очевидно, что такое оружие нельзя ни ограничить, ни контролировать таким образом, чтобы его можно было использовать для достижения какой-либо политической цели. Формируется и утверждается теория "неоклаузевиционизма", сущность которой заключается в обосновании доктрины достижения превосходства над противником через неприменение силы и оружия. Современные процессы "демилитаризации" общественного сознания выдвигают и постоянно генерируют целую систему идей (и концепций) относительно причин, сущности, социального характера современных войн и военных конфликтов, влияния на них бурных политических процессов, происходящих в большинстве государств и регионов мира. Широко известны имена философов, политологов, специалистов по этим проблемам, таких, как: Ю. Галтунг, Д. Бенерджи, Боулдинг, Ч. Москос, В. Шеелен, Б. Фликенштейн, А. Раппопорт, Г. Хаген, Дж. Эберли, С. Благоволин, Б. Каневский, А. Лилов, Е. Рыбкин и др. Общеизвестна роль в разработке философской проблематики В. европейских и американских исследовательских центров. Среди них: Королевский институт международных отношений (Великобритания), Институт общественных отношений при Бундесвере (Германия), Центр российского и евроазиатских исследований Монтеррейского института (США), Центр по контролю над вооружениями (Канада), Центр оборонной информации (США), Российская ассоциация "Армия и общество" и др. Решение проблемы "мир или выживание" американский ученый А.Клод видит, например, в правильной постановке вопроса "силового менеджмента" в масштабе всего мира. Он исходит из того, что сила не может быть ликвидирована, т.к. человеческие группы будут всегда в состоянии причинять друг другу ущерб, в чем мы убеждаемся на протяжении всего человеческого существования. Если на данном этапе развития люди не в состоянии уничтожить разрушительные силы, то необходимо тогда стремиться к повсеместному управлению ими, "разумно" увязывая их (Ф.Дайсон) с дипломатией и моральными проблемами. Согласно концепции американского социолога Ч.Москоса, по мере эволюции современных государств от "общества готовности к В." к "обществу сдерживания В." и от него к "обществу отрицания В." соответственно изменится статус и функции вооруженных сил (Москос Ч. "Вооруженные силы в "обществе отрицания войны"). После Второй мировой войны широкое распространение получили идеи ненасильственной борьбы в политических процессах современности. Эти идеи, возникшие еще в средние века в Европе, акцентированные Л.Н.Толстым в философии "непротивления злу насилием", развитые в трудах Эмерсона, Торо и др., наиболее глубокое продолжение получили в философии "гандизма" М.Ганди. Активно руководствуются ими пацифистское движение, отвергающее любые В., а также творцы нового мира, основываемого на принципах ненасилия. Однако философская формула сущности В., данная Клаузевицем, отнюдь не утратила своего научного и практического значения. В целом, хотя и получив ряд истолкований в новейших научных интерпретациях, она принимается всеми в качестве исходного положения философского, политологического и иного анализа В. Уже полтора столетия признано, что данная формула наиболее полно характеризует сущность В. в ее связи с политикой. Она, как в фокусе, собирает все важнейшие связи и отношения процесса В.; к этому "фокусу" ведут глубинные корни, питающие В., их вызревание в недрах социально-экономической жизни. Дело в том, что все политические интересы, которые реализуются в процессе В., продиктованы более глубокими экономическими и социально-классовыми интересами. Сама политика выступает лишь концентрированным выражением всех этих интересов. Отсюда идут все последующие связи, определяющие смысл развязывания, ход, развитие В. Любая из В., осуществляемых в настоящее время в т.наз. "горячих точках" планеты, является продолжением политики тех или иных государств, народов и наций, со всей очевидностью выражающей прежде всего их материально-экономические и другие определяющие интересы (объективная глубинная причинность войн по историческим и современным данным). Методологически значимым для формирования отношения к В. либо военному конфликту (в широком смысле обозначает любые военные коллизии, в т.ч. и мировые войны, в узком - ступень, предшествующую высшей стадии конфронтации - войне) является их социально-политическая оценка. Она объемлет определение "статуса" В. (конфликта, военной акции) в переживаемый исторический период, ее направленности (прогрессивности или реакционности) по ее социально-политическому характеру. Определение социально-политического характера В. - коренной вопрос оценки ее сути. По социально-политическому характеру В. классифицируют на: справедливые (любая В. в защиту, оборонительная или отечественная, а также национально-освободительная), несправедливые (любые агрессии и колониальные захваты), несправедливые со стороны всех вооруженно конфликтующих участников.

В настоящее время мировое сообщество полагает необходимым руководствоваться в оценке социально-политического характера В. не только критерием национальных интересов, но вместе с тем и критерием соответствия В. нормам международного права. Сами виды и формы применения военной силы разнообразны. По конкретным основаниям В. классифицируют на: внутренние (гражданские или вооруженные конфликты немеждународного характера), внешние (межгосударственные, коалиционные или международные вооруженные конфликты), их предтечи или последствия - военные конфликты и другие виды применения военного насилия (интервенции, акции, демонстрации силы, "карательные" меры, военные перевороты). В. могут быть глобальные и локальные (ограниченные, региональные военные конфликты различной степени интенсивности). Апологетике В. со стороны милитаристски настроенных сил, традиционно опирающихся на идеи о "вечности" и фатальности В. - Протагор, Горгий, О.Шпенглер, Ф.Ницше, З.Фрейд и др., - о позитивной роли В. как некоей "целительной силы" в жизни государств и народов (Гегель), своеобразной "гигиены мира" (Ф.Т.Маринетти), устраняющей растущую "перенаселенность" планеты (Т.Р.Мальтус), в т.ч. "неполноценными расами" (Гитлер) и обеспечивающей геополитически необходимое "жизненное пространство" более цивилизованным народам (Р. Челлен, Ф. Ратцель, К. Хаусхофер, Н. Спикмен); о значении В. как фактора ускорения прогресса и неизбежности цивилизационных В. (С. Хангтингтон) - всей этой "философии милитаризма и В." разумом человечества противопоставляются подлинно жизнеутверждающие философские идеи мира, формирования общими усилиями государств всеобъемлющей системы международной безопасности на принципах ненасилия. Отвергается логика страшных энтимем: "хочешь мира - готовься к В."; "вооруженный мир - самая надежная гарантия безопасности"; "ядерное оружие - гарант мира, силы и суверенитета как больших, так и малых государств"; "необходимо каждому государству иметь такую собственную безопасность, которая бы подрывала безопасность другого государства"; "силовое наказание противника" и т.п. Утверждаются альтернативные принципы: осмысление ядерных реалий, факторов целостности и взаимосвязанности мира; отказ от угрозы военной силой и применения ее; уважение суверенитета и суверенного равенства государств, невмешательство во внутренние дела друг друга; разрешение споров (преодоление антагонистических отношений) исключительно мирными средствами; предотвращение экспансий срывом преступных планов соперничающих государств по переделу мира, предотвращение эскалации начавшихся военных конфликтов; гуманизм и мирное сосуществование, развитие сотрудничества государств, общее решение глобальных проблем.

Существует и действует ряд договоров межгосударственного гуманитарного права (МГП); запрещающих применение некоторых видов оружия и методов ведения В. К ним относятся: Гаагские Конвенции, 1907; Женевская Конвенция о защите гражданского населения во время В. от 12 августа 1949; Гаагская Конвенция о защите культурных ценностей во время вооруженного конфликта (1954); Конвенция о запрещении бактериологического (биологического) оружия (1972); Конвенция о запрещении военного или любого враждебного использования средств воздействия на природную среду (1976); Конвенция о запрещении или ограничении применения некоторых видов обычного оружия, которые могут считаться наносящими чрезмерные повреждения или имеющими неизбирательное действие (1980); Конвенция о запрещении производства, хранения и накопления запасов химического оружия и его уничтожении (1993) и др. Мир уже давно перешел ту грань, за которой В. стала неприемлемым орудием политики.

Отличное определение

Неполное определение ↓