Рассказы очевидцев о еде раневской. Личная жизнь и биография фаины раневской

Пожизненно одинокая, так и не ставшая никому ни невестой, ни женой, ни матерью… О Фаине Раневской вроде бы странно говорить в контексте женской судьбы. Тем не менее судьба ее была выдающейся и именно женской. Другой вопрос, счастливой ли.

15:57 26.10.2013

«Муля, не нервируй меня!» - говорит Ляля из «Подкидыша». «Я буду жаловаться королю! Я буду жаловаться… на короля!» - это уже Мачеха из «Золушки». Мы не можем просто прочитать эти фразы. Нет, читая, мы СЛЫШИМ их, причем всегда в одном и том же исполнении - произнесенными неповторимым голосом Фаины Раневской. И каждый раз изумляемся завораживающей магии ее актерского гения.

«Красота - это страшная сила», - утверждает ее Лев Маргаритович (она же - Маргарит Львович) из «Весны». Фильм давно устарел, но если ленту повторяют по ТВ, мы рвемся к экрану только на сцены с Львом Маргаритовичем. Раневская не устаревает, ее игра так же интересна, смешна и трагична, как и 65 лет назад. Когда-то в Московском театре им. Моссовета, на спектакле по серенькой «революционной» пьесе Билль-Белоцерковского «Шторм», публика покидала зал, как только заканчивался маленький эпизод, где Фаина Георгиевна играла спекулянтку.

Зрители задыхались в овациях и уходили почти поголовно. Через некоторое время эпизод Раневской (написанный ею самой с разрешения автора) сняли. «Вы слишком хорошо играете свою роль, и от этого она запоминается чуть ли не как главная фигура спектакля», - пояснил режиссер Завадский. Его можно понять - вровень с ней играть было трудно, да и жить тоже. И это одна из причин, почему одиночество стало ее судьбой.

Нелюбимая дочь

Гиршу Фельдману в Таганроге завидовали - уж слишком он был богат и удачлив: владел фабрикой, несколькими домами и даже пароходом, свободные деньги выгодно вкладывал в нефтепромыслы. Он коммерческому своему дару цену знал, но не считал себя любимцем судьбы, ведь жизнь - не только коммерция. Господин Фельдман искренно считал, что женился на женщине очень красивой и добропорядочной, но, надо признать, глупой как пробка. Кому, как не дуре, придет в голову рыдать целый день из-за смерти Антона Чехова? Жалко, конечно, несчастного земляка-таганрожца: умер от туберкулеза рано и мучительно, да еще и отец у него разорился. Но не плакать же по нему, как по близкому родственнику, а Милька ревела белугой.

С детьми тоже не все ладно. Младший из двух сыновей - Лазарь - умер ребенком, а из двух дочерей сердце радовалось только за старшую - Беллу. Фаня же была сущим наказанием. Если Беллочка удалась умом в отца, красотой - в мать, то с млад- шей было все наоборот.

Из гимназии девочку пришлось забрать на домашнее обучение: учителя жаловались на ее категорическую несовместимость с арифметикой и даже оставили на второй год, а одноклассницы травили за застенчивость и заикание. За годы обучения в начальных классах друзей Фаня так и не завела, одиноко простаивала в сторонке на всех переменах - неуклюжая некрасивая дылда. Только мать, увлеченная литературой и театром, видела в Фанечке умницу и родственную душу. Девушка не расставалась с книгой, а театром просто бредила.

В 17 лет Фаина, пользуясь поддержкой матери, умолила отца дать ей денег, чтобы поехать в Москву. Нельзя сказать, что папа обрадовался, но отпустил. Однако ему и в голову не приходило, что дочка Фельдмана отправилась не осматривать достопримечательности, а бегать по театрам - надеялась, что хоть какая-то труппа возьмет ее в штат.

Актерская стезя была ее мечтой, а в Василия Качалова, ведущего актера МХАТа, Фаня была влюблена до умопомрачения, строчила ему ежедневно страстные письма, но не отправляла, конечно. Как можно? В Москве, случайно встретив Качалова в Столешниковом переулке, она упала в обморок, да так, что расшибла голову. Прохожие занесли девушку в ближайшую аптеку, и там она еще раз лишилась чувств, потому как, придя в себя, услышала волшебный голос кумира, осведомлявшегося о ее здоровье. Через десяток лет они, уже коллеги-актеры, станут настоящими друзьями.

Посмотри на себя в зеркало!

Барышня Фельдман вскоре вернулась в Таганрог - ни на одну сцену ей устроиться не удалось. Дома она поступила в частную театральную студию и стала готовиться штурмовать Москву - даже гимназические экзамены сдала экстерном! А еще избавилась от заикания, научившись чуть растягивать слова. Через два года Фаина объявила отцу, что станет театральной актрисой и никем другим. Гирш Фельдман возмутился не на шутку. Его дочь, девушка из порядочной семьи, будет кривляться на потеху публике? Нет и еще раз нет! Когда монолог о семейной чести не произвел впечатления, отец добил Фаню заключительным аккордом: «Посмотри на себя в зеркало и увидишь, что ты за актриса!»

Между прочим, с этими словами промышленника Фельдмана соглашались не все. Актриса Нина Сухоцкая познакомилась с Фаиной задолго до того, как та поступила на сцену и создала галерею своих безжалостных образов, которые уже неотрывны от нее и заслоняют истинное лицо. Описывая внешность молодой девушки, Сухоцкая утверждала, что Фаня, несмотря на неправильные черты лица, казалась красивой благодаря большим лучистым глазам, пышным каштановым волосам и неистощимому остроумию, мгновенно создававшему вокруг нее атмосферу праздника. Раневская же всю жизнь считала себя уродом.

После злых слов отца, с небольшим чемоданчиком она ушла из дома. В 1917-м семья Фельдманов отбыла из России в эмиграцию на собственном пароходе «Святой Николай». Фаины с ними не было, да и фамилию Фельдман она уже не носила. Ее актерским псевдонимом стала фамилия главной героини чеховской пьесы «Вишневый сад», к автору которой она впитала любовь со слезами матери.

С мамой и братом Фаина встретится лишь через 40 лет - на гастролях в Румынии. Сестра Белла приедет к ней в Москву через несколько лет - умирать. Отца к тому времени уже не будет в живых, он так и не узнает, что нелюбимая глупая дочь не опозорила семью, напротив - стала самым знаменитым ее представителем.

В 1992-м, через 8 лет после смерти Раневской, редакция авторитетнейшей английской энциклопедии Who is Who включила ее в десятку самых выдающихся актрис XX века. Факт невероятный, если учесть, как ничтожно мало ее творческое наследие.

Провинциальная любовь

Тогда, в далеком 1915-м, уйдя из дома, Фаина Фельдман твердо знала, чего хочет больше всего на свете, - играть во МХАТе, на главной сцене страны, созданной легендарными Станиславским и Немировичем-Данченко. Туда она так никогда и не попала, из Москвы тоже пришлось уехать в провинцию, и не на сытые хлеба.

Она работала на шатких подмостках почти что балаганов, обычно - с бездарными партнерами, очень часто - с незнающими своего дела режиссерами, а после представления возвращалась в гостиницу, для которой название «клоповник» было комплиментом.

Несколько раз она порывалась уйти со сцены. Кстати, вовсе не из-за клоповников и хронического безденежья. Ее вечная неуверенность в себе, порожденная одиноким детством и нелюбовью отца, приводила к тому, что любая сценическая неурядица казалась свидетельством бездарности и несоответствия высокой мечте. «Вот я играю в пьесе Сумбатова прелестницу, соблазняющую юного красавца, - рассказывала Раневская. - Действие происходит в горах Кавказа. Я стою на горе и говорю противнонежным голосом: «Шаги мои легче пуха, я умею скользить как змея…»

После этих слов мне удалось свалить декорацию, изображающую гору, и больно ушибить партнера. В публике смех, партнер, стеная, угрожает оторвать мне голову. Придя домой, я дала себе слово уйти со сцены». Во второй раз она поклялась бросить театр… из-за старой лисицы. Фаина играла милую кокетку в комедии «Глухонемой». И по роли, и по моде ей следовало набросить на плечи какой-нибудь мех. Розовое платье, купленное на последние деньги, было вполне ничего, а вот единственный ее «мех» - облезшая лисица - давно потерял и цвет, и вид. Раневская выкрасила «бывшую» лисицу в черный цвет, накинула поверх наряда, но, выскочив на сцену, ошалела от хохота в зале и вылезающих из орбит глаз партнера.

Краска линяла, но в темных кулисах этого никто не заметил, а вот на сцене абсолютно черная шея обворожительницы произвела фурор. Таких историй у нее было бесчисленное множество, все они выставляли актрису в крайне невыгодном свете, но в ее исполнении были ужасно смешными. Раневская обладала абсолютным чувством юмора и умела смеяться над собой. Однажды она даже поведала друзьям, как грубо некий провинциальный герой-любовник растоптал ее чувства.

Актриса влюбилась «в такого же горемыку, как она сама». После мучительной борьбы стыдливо пригласила его в гости, накрыла стол и надела лучшее платье. Посомневалась немножко, сменила платье на пеньюар и села ждать любви.

Предмет мечтаний опоздал на два часа, но это чепуха. Он явился не один и, кося глазами на прелестную спутницу, прошептал: «Будь другом, уйди. Ты же такая хорошая…» И она ушла бродить по улицам. Вернувшись, застала дом пустым, ужин тоже исчез. История невероятно грустная, но слушатели хохотали до икоты, а Раневская всегда предпочитала смех жалости и в жизни, и на сцене.

Редчайший для актрис трагикомический дар угадала в Раневской женщина, сыгравшая огромную роль в ее судьбе, - актриса Павла Вульф, ставшая для Фаины главным учителем в искусстве и лучшим другом. Они встретились 1918-м в Ростове-на-Дону, где Раневская подрабатывала в массовке местного цирка. Шла Гражданская война, время было уже совсем страшное для наивной девушки, упорно пытавшейся стать актрисой. «Павла Леонтьевна спасла меня от улицы», - признавалась Фаина.

Эрзац-семья

В 20-е Раневская и Вульф вместе скитались по провинциальным театрам: Крым, Казань, Святогорск, Баку, Гомель, Смоленск. Те годы были очень тяжелыми. «Иду в теaтр, держусь зa стены домов, ноги вaтные, мучaет голод», - вспоминала Фаина. На пороге 30-х приехали в Москву, потом отбыли в эвакуацию в Ташкент. К тому времени семейство разрослось: Ирина, дочь Павлы, родила сына Алексея. Фаина Григорьевна прожила в семье Вульф 30 лет. Внука Павлы Леонтьевны, Алексея Щеглова, не столько в шутку, сколько всерьез называла своим эрзац-внуком.

Он отвечал ей нежной любовью и совсем маленьким дал актрисе прозвище Фуфа - никак не мог выговорить сложное для ребенка имя Фаина. Прозвище осталось на всю жизнь и даже проникло за кулисы - так Фаину Георгиевну называли коллеги-актеры.

В конце войны разношерстное актерское семейство вернулось в Москву (актрисой и режиссером была и Ирина Вульф). Тут Фуфа занялась воспитанием эрзац-внука с присущим ей артистизмом. «Я часто капризничал, - вспоминает Щеглов. - И тогда Фаина Георгиевна придумала инструмент моего укрощения - «Отдел детского безобразия». Она набирала по телефону какой-то «секретный» номер и просила прислать специалиста по детскому безобразию. Однажды после «вызова» в дверях показался огромный человек в полушубке с поднятым воротником, замотанный в шарф, в валенках, очках и шапке и низким голосом потребовал нарушителя. Конечно, это была Раневская, изображающая сотрудника «Отдела». Мне было страшно как никогда.

Домашние уговорили «сотрудника» не забирать нарушителя, так как он обещает исправиться. В передней «униформа» была скинута и спрятана, Фаина Георгиевна вернулась веселой, а я некоторое время вел себя хорошо». Разъехались Раневская и Вульфы лишь в 1948-м. Павла Леонтьевна с дочерью и внуком получила квартиру на Хорошевском шоссе, а Фаина переехала в коммуналку в центре Москвы - оттуда было рукой подать до Театра драмы (ныне Театр им. Маяковского), где она тогда служила.

Хорошую квартиру она получит спустя несколько лет, будучи уже трижды(!) лауреатом Государственной премии. Коммуналка стала ее первым «собственным» жильем, надо сказать, весьма неказистым: единственное окно комнаты надежно упиралось в стену - чтобы днем не наступала ночь, свет никогда не выключался. «Живу, как Диоген - днем с огнем!» - шутила актриса.

Коллеги боготворили талантливую и острую на язык Раневскую. НА фото: с актерами Мариной Нееловой и Сергеем Юрским.

Лишь однажды пожаловалась зашедшей в прямом и переносном смысле «на огонек» Марии Мироновой: «Это не комната. Это сущий колодец. Я чувствую себя ведром, которое туда опустили». Ей исполнилось 52 года, она уже была известной актрисой, сыгравшей десятки театральных ролей. Во всех кинотеатрах демонстрировались только что вышедшие в прокат «Золушка» и «Весна», а «Дума про казака Голоту», «Подкидыш», «Мечта», «Свадьба» давно стали классикой.

Впрочем, надо было благодарить судьбу и за это. А еще за то, что просто жива и не за решеткой - в стране уже бушевала «борьба с космополитизмом». Время в очередной раз наступало непростое, хотя Раневской вряд ли было бы легко в каком-то другом. Талант настораживает любую власть, не только пролетарскую, а уж коллег в таком месте, как театр - «террариум» единомышленников, - тем более.

Дегустация меда с касторкой

Фаина Георгиевна Раневская ушла из жизни почти 30 лет назад, в 1984-м, но о ее непростом характере до сих пор ходят легенды. Актриса непримиримо и, что еще опаснее, прилюдно припечатывала острым словом тех, кто не соответствовал, по ее мнению, высоким стандартам: человеческим и профессиональным.

Она отказывалась от ролей, переходила из театра в театр, виртуозно управлялась с ненормативной лексикой, скандалила на репетициях, где доставалось и актерам, и особенно режиссерам. Горько шутила о главреже Театра им. Моссовета: «Что великого сделал Завадский в искусстве? Выгнал меня из «Шторма». Завадский, кстати, через некоторое время позвал ее обратно - уж очень сильно упала «посещаемость».

Но актрису это не слишком обрадовало: «Я жила со многими театрами, но так и не получила удовольствия». О театральных журналистках говорила: «Критикессы - амазонки в климаксе». Двух особо ненавистных коллег называла «маразмист-затейник» и «помесь гремучей змеи со степным колокольчиком», а собрания труппы именовала «дегустацией меда с касторкой». При этом ее боготворили зрители, обожали друзья, среди которых были актеры Михаил Жаров, Ростислав Плятт, Марина Неелова, поэты Марина Цветаева, Осип Мандельштам, Анна Ахматова.

Ее глубоко уважали профессионалы. Елена Юнгер, сыгравшая в «Золушке» Анну, одну из дочек Мачехи, так вспоминала о работе с Фаиной Георгиевной: «Ее требовательность к себе не имела границ: съежившись где-нибудь в углу, прячась от посторонних глаз, она часто сердито бормотала: «Не получается… Нет, не получается! Не могу схватить, не знаю, за что ухватиться…»

Во время съемок Фаина Георгиевна очень похудела и, гримируясь, безжалостно обращалась со своим лицом. Подтягивала нос с помощью кусочков газа и лака, запихивала за щеки комочки ваты. Все это было неудобно, мешало… «Для актрисы не существует никаких неудобств, если это нужно для роли», - говорила она». Раневская действительно работала над ролью как рабыня: «Я не признаю слова «играть».

Играть можно в карты, на скачках, в шашки. На сцене жить нужно». Она и жила. И, похоже, только на сцене, выплескивая в зрительный зал ураган эмоций и спрятав за острым, как бритва, языком комплекс никем нелюбимой отвергнутой беззащитной девочки. Лишь однажды проговорилась: «Кто бы знал мое одиночество? Будь он проклят, этот самый талант, сделавший меня несчастной...»

Марина Королева

Одной из самых ярких актрис советского кино по праву считают Фаину Раневскую (Фаину Георгиевну Фельдман). Ей не доставались главные роли, но из ролей второго плана она умела создавать настоящие шедевры.

Она славилась непростым характером и своеобразным чувством юмора, не выбирала выражений и говорила в лоб все, что думает. А потому с Раневской часто случались курьезные ситуации. Они звучат настолько анекдотично, что вызывают сомнения в своей правдоподобности. Но зная ее крутой нрав, вполне можно предположить, что эти истории реальны.

Всесоюзную популярность Фаине Раневской принесла роль в фильме «Подкидыш», при этом сама она не считала эту работу выдающейся. Все знали фразу ее героини «Муля, не нервируй меня» и постоянно надоедали актрисе, повторяя ее.

Однажды она шла по улице, а за ней бежали дети, выкрикивая «Мулю». Какое-то время она терпела, а потом остановилась и сказала: «Пионеры, идите в ж…!»

Кадр из цветной версии кинофильма *Подкидыш*, 1939 г.

Фаина Раневская не церемонилась не только с пионерами. Режиссерам и высокопоставленным чиновникам от нее тоже доставалось. На вопрос телевизионного начальника Лапина о том, в чем он может увидеть ее в следующий раз, она ответила: «В гробу!». А узнав, что ее не утвердили на роль в «Иване Грозном», Раневская пришла в негодование и крикнула: «Лучше я буду продавать кожу с ж…, чем сниматься у Эйзенштейна!» Режиссеру это тут же донесли, и он отбил в ответ телеграмму: «Как идет продажа?».

Кадр из фильма *Человек в футляре*, 1939 г.

Михаил Новохижин рассказывал, что часто записывался с Раневской на радио. Репетировали у Раневской дома – с чаем, пирогами и тараканами. Актриса их прикармливала и считала своими домашними животными. Когда гость одного из них раздавил, она возмутилась: «Михал Михалыч, я боюсь, что на этом кончится наша дружба!»

Фаина Раневская, фильм *Мечта*, 1941 г.

У Раневской не было семьи, а о любви она высказывалась с присущим ей сарказмом. Однажды ее спросили, была ли она влюблена. «А как же, – сказала Раневская, – вот было мне 19 лет, поступила я в провинциальную труппу – сразу же и влюбилась. В первого героя-любовника! А я-то, правду сказать, страшна была, как смертный грех.

А однажды вдруг подходит и говорит: «Деточка, вы ведь возле театра комнату снимаете? Так ждите сегодня вечером: буду к вам в семь часов». В семь нету, в восемь нету, в девятом часу приходит. Пьяный и с бабой! «Деточка, погуляйте где-нибудь пару часиков, дорогая моя!» С тех пор не то что влюбляться – смотреть на них не могу: гады и мерзавцы!»

Кадр из фильма *Александр Пархоменко*, 1942 г.

В интервью Раневская сказала журналисту: «Я не пью, я больше не курю и я никогда не изменяла мужу потому еще, что у меня его никогда не было. Недостатков в общем нет». А после паузы добавила «Правда, у меня большая ж… и я иногда немножко привираю».

Цветная версия сказки *Золушка*, 1947 г.

Раневская в системе образов героинь Чехова

Пьеса «Вишневый сад» стала лебединой песней А.П. Чехова, заняв на долгие годы подмостки мировых театров. Успех этого произведения был обусловлен не только его тематикой, вызывающей споры по сей день, но и образами, которые создал Чехов. Для него присутствие женщин в произведениях было очень важным: « Без женщины повесть, что без паров машина» – написал он одному из своих знакомых. В начале ХХ века роль женщины в обществе начала меняться. Образ Раневской в пьесе «Вишневый сад» стал ярким шаржем на эмансипированных современниц Антона Павловича, которых он наблюдал в большом количестве в Монте-Карло.

Чехов тщательно прорабатывал каждый женский образ: мимику, жесты, манеры, речь, ведь через них он передавал представление о характере и чувствах, владеющими героинями. Внешний облик и имя так же способствовали этому.

Образ Раневской Любови Андреевны стал одним из самых спорных, и во многом это произошло благодаря актрисам, играющим эту роль. Сам же Чехов писал, что: « Раневскую играть не трудно, надо только с самого начала верный тон взять…».

Ее образ сложен, однако в нем нет противоречий, так как она верна своей внутренней логике поведения.

История жизни Раневской

Описание и характеристика Раневской в пьесе «Вишневый сад» дается через ее рассказ о себе, со слов других героев и авторские ремарки. Знакомство с центральным женским персонажем начинается буквально с первых реплик, а история жизни Раневской раскрывается в первом же действии. Любовь Андреевна возвратилась из Парижа, где прожила пять лет, причем возвращение это было вызвано острой необходимостью решения вопроса о судьбе имения, выставленного на аукцион за долги.

Любовь Андреевна вышла замуж за «присяжного поверенного, недворянина…», «который делал одни только долги», так еще и «страшно пил» и «умер от шампанского». Была ли она счастлива в этом браке? Навряд ли. После смерти мужа Раневская «на несчастье» влюбилась в другого. Но ее страстный роман длился недолго. Трагически погиб ее малолетний сын, и чувствуя себя виноватой, Любовь Андреевна навсегда уезжает за границу. Однако ее любовник поехал за ней «безжалостно, грубо», и после нескольких лет мучительных страстей «он обобрал… бросил, сошелся с другой», а она в свою очередь пробует отравиться. Семнадцатилетняя дочь Аня приезжает за матерью в Париж. Как ни странно, но эта юная девушка отчасти понимает свою мать и жалеет ее. На протяжении всей пьесы видны искренняя любовь и привязанность дочери. Пробыв в России всего пять месяцев, Раневская сразу же после продажи имения, взяв деньги, предназначенные для Ани, возвращается в Париж к своему любовнику.

Характеристика Раневской

С одной стороны Раневская это красивая женщина, образованная, с тонким чувством прекрасного, добрая и щедрая, которую любят окружающие, но ее недостатки граничат с пороком и поэтому так заметны. « Хороший она человек. Легкий, простой»- говорит Лопахин. Он искренне любит ее, но его любовь так ненавязчива, что ни кто не догадывается об этом. Почти тоже самое говорит и ее брат: «Она хорошая, добрая, славная…» но она «порочна. Это чувствуется в ее малейшем движении». О ее неумении распоряжаться деньгами говорят абсолютно все действующие лица, и она сама это прекрасно понимает: « Я всегда сорила деньгами без удержу, как сумасшедшая…»; «…у нее ничего не осталось. И мама не понимает!», говорит Аня, «Сестра не отвыкла еще сорить деньгами»- вторит ей Гаев. Раневская привыкла жить не отказывая себе в удовольствиях, и если ее родные стараются ужать свои расходы, то у Любови Андреевны это просто не получается, она готова отдать последние деньги случайному прохожему, хотя Варе нечем кормить домочадцев.

На первый взгляд переживания Раневской очень глубоки, однако если обратить внимание на авторские ремарки, то становиться понятно, что это лишь видимость. Например, ожидая в волнении брата с аукциона, она напевает лезгинку. И это яркий пример всего ее существа. Она как бы дистанцируется от неприятных моментов, стараясь заполнить их действиями, способных принести положительные эмоции. Фраза, характеризующая Раневскую из «Вишневого сада»: « Не надо обманывать себя, надо хоть раз в жизни взглянуть правде прямо в глаза», говорит о том, что Любовь Андреевна оторвана от реальности, застряв в своем мире.

«О, сад мой! После темной ненастной осени и хо¬лодной зимы опять ты молод, полон счастья, анге¬лы небесные не покинули тебя…» – такими словами приветствует Раневская сад после долгой разлуки, сад, без которого она «не понимает своей жизни», с которым неразрывно связаны ее детство и юность. И, кажется, что Любовь Андреевна любит свое имение, и жить без него не сможет, однако предпринять какие- то попытки для его спасения она не старается, тем самым предав его. Большую часть пьесы Раневская надеется, что вопрос с имением решится сам собой, без ее участия, хотя именно ее решение является главным. Хотя предложение Лопахина самый реальный способ его спасти. Купец предчувствует будущее, говоря, что вполне возможно, что «дачник … займется хозяйством, и тогда ваш вишневый сад станет счастливым, богатым, роскошным», ведь на данный момент сад находится в запущенном состоянии, и не приносит ни пользы, ни прибили своим хозяевам.

Для Раневской вишневый сад значил ее неотрывную связь с прошлым и ее родовой привязанностью к Родине. Она часть его, так же как и он часть ее. Она осознает, что продажа сада это неизбежная плата за прошлую жизнь, и это видно в ее монологе о грехах, в котором она их осознает и принимает на себя, прося Господа не посылать больших испытаний, а продажа имения становится их своеобразным искуплением: «Нервы мои лучше… Я сплю хорошо».

Раневская – это отголосок культурного прошлого, истончающегося буквально на глазах и исчезающего из настоящего. Прекрасно осознавая пагубность своей страсти, понимая, что эта любовь тянет ее на дно, она возвращается в Париж, зная, что «денег этих хватит ненадолго».

Очень странно на этом фоне выглядит любовь к дочерям. Приемная дочь, мечтающая уйти в монастырь, устраивается в экономки к соседям, так как у нее нет хотя бы ста рублей для пожертвования, а мать, просто не придает этому значения. Родная дочь Аня, оставленная в двенадцатилетнем возрасте на попечение безалаберного дяди, в старом имении очень переживает за будущее своей матери, и опечалена скорым расставанием. «…я буду работать, тебе помогать…» – говорит юная девушка, которая еще не знакома с жизнью.

Дальнейшая судьба Раневской весьма неясна, хотя сам Чехов сказал, что: «Такую женщину может угомонить только смерть».

Характеристика образаи описание жизни героини пьесы пригодится ученикам 10 классов при подготовке сочинения на тему «Образ Раневской в пьесе «Вишневый сад» Чехова».

Тест по произведению

Фаина Раневская по натуре была женщина очень остроумная, и в её жизни часто случались довольно смешные и интересные ситуации, которые порой напоминают анекдоты. Раневская часто без усилий или желания кого-то удивить, очень естественным образом выдавала такие фразы или действия, которые вызывали улыбку и смех окружающих, а порой и обиду. Её юмор очень специфичен и скорее похож на сарказм. Сейчас уже сложно определить, какие из историй выдуманные, а какие реальные, но какие прошли творческую обработку передаваясь из уст в уста. Вот некоторые из них, а насколько они правдивые, уважаемый читатель, судить Вам….

- Я не пью, я больше не курю и я никогда не изменяла мужу - потому еще, что у меня его никогда не было, - заявила Раневская, упреждая возможные вопросы журналиста.
- Так что же, - не отстает журналист, - значит у вас совсем нет никаких недостатков?
- В общем, нет, - скромно, но с достоинством ответила Раневская.
И после небольшой паузы добавила:
- Правда, у меня большая жопа и я иногда немножко привираю...

Если женщина идет с опущенной головой - у неё есть любовник! Если женщина идет с гордо поднятой головой - у неё есть любовник! Если женщина держит голову прямо - у неё есть любовник! И вообще - если у женщины есть голова, то у неё есть любовник!

Раневская бывала порой замкнутой, порой - шумно-веселой, порой - благостно-добродушной. И всегда - непредсказуемой.
Если она хотела кому-то что-то сказать, то не отказывала себе в этом.
- Шкаф Любови Петровны Орловой так забит нарядами, - говорила Раневская, - что моль, живущая в нем, никак не может научиться летать!
Одной даме Раневская сказала, что та попрежнему молода и прекрасно выглядит.
- Я не могу ответить вам таким же комплиментом, - дерзко ответила та.
- А вы бы, как и я, соврали! - посоветовала Фаина Георгиевна.

В доме отдыха на прогулке приятельница проникновенно заявляет:
- Я обожаю природу.
Раневская останавливается, внимательно осматривает ее и говорит:
- И это после того, что она с тобой сделала?
Раневская подходит к актрисе N., мнившей себя неотразимой красавицей, и спрашивает:
- Вам никогда не говорили, что вы похожи на Брижит Бардо?
- Нет, никогда, - отвечает N., ожидая комплимента.
Раневская окидывает ее взглядом и с удовольствием заключает:
- И правильно, что не говорили.

Хозяйка дома показывает Раневской свою фотографию детских лет. На ней снята маленькая девочка на коленях пожилой женщины.

- Вот такой я была тридцать лет назад.

- А кто эта маленькая девочка? - с невинным видом спрашивает Фаина Георгиевна.

Раневская обедала как-то у одной дамы, столь экономной, что Фаина Георгиевна встала из-за стола совершенно голодной. Хозяйка любезно сказала ей:

- Прошу вас еще как-нибудь прийти ко мне отобедать.

- С удовольствием, - ответила Раневская, - хоть сейчас!

- Вы слышали, как не повезло писателю N.? - спросили у Раневской.

- Нет, а что с ним случилось?

- Он упал и сломал правую ногу.

- Действительно, не повезло. Чем же он теперь будет писать? - посочувствовала Фаина Георгиевна.

Журналист спрашивает у Раневской:

- Как вы считаете, в чем разница между умным человеком и дураком?

- Дело в том, молодой человек, что умный знает, в чем эта разница, но никогда об этом не спрашивает.

- Кем была ваша мать до замужества? - спросил у Раневской настырный интервьюер.

- У меня не было матери до ее замужества, - пресекла Фаина Георгиевна дальнейшие вопросы.

У Раневской спросили, любит ли она Рихарда Штрауса, и услышали в ответ:

- Как Рихарда я люблю Вагнера, а как Штрауса - Иоганна.

На одесском рынке мужчина продает попугая и индюка. Раневская:

- Сколько стоит ваш попугай?

- Тысячу рублей, ведь он говорящий, может сказать «ты дурак».

- А индюк?

- Десять тысяч,

- Почему так дорого?

- Самый умный. Он не говорит «ты дурак», но он так думает.

Рина Зеленая рассказывала:

- В санатории Раневская сидела за столом с каким-то занудой, который все время хаял еду. И суп холодный, и котлеты не соленые, и компот не сладкий. (Может, и вправду.) За завтраком он брезгливо говорил: «Ну что это за яйца? Смех один. Вот в детстве у моей мамочки, я помню, были яйца!»

- А вы не путаете ее с папочкой? - осведомилась Раневская.

На заграничных гастролях коллега заходит вместе с Фаиной Георгиевной в кукольный магазин «Барби и Кен».

- Моя дочка обожает Барби. Я хотел бы купить ей какой-нибудь набор...

- У нас широчайший выбор, - говорит продавщица, - «Барби в деревне», «Барби на Гавайях», «Барби на горных лыжах», «Барби разведенная»...

- А какие цены?

- Все по 100 долларов, только «Барби разведенная» - двести.

- Почему так?

- Ну как же, - вмешивается Раневская. - У нее ко всему еще дом Кена, машина Кена, бассейн Кена...

Идущую по улице Раневскую толкнул какой-то человек, да еще и обругал грязными словами.

Фаина Георгиевна сказала ему:

- В силу ряда причин я не могу сейчас ответить вам словами, какие употребляете вы. Но я искренне надеюсь, что когда вы вернетесь домой, ваша мать выскочит из подворотни и как следует вас искусает.

Биография человека состоит из моментов, случаев и событий. Биография Фаины Раневской - из ярких моментов, незаурядных случаев и интересных событий. Жизнь великой актрисы была наполнена множеством колоритных фактов, поэтому уместить их все в краткую биографию тяжело. Но мы попробуем, рассказав также несколько интересных случаев из жизни актрисы.

Раневская родилась 27 августа 1896 года в Таганроге в еврейской семье. Помимо Фаины в семье было три сына и дочь. Сама же семья была богатой: отец Раневской владел фабрикой красок, несколькими домами, магазином стройматериалов и пароходом. Театром Раневская увлеклась с 14 лет, бывая на всех постановках в театре в родном Таганроге, а в 1915 году, увидев на сцене Московского Художественного театра пьесу "Вишневый сад" Антона Чехова, Фаина твердо решила стать актрисой. Отец этого решения не одобрил, но Раневская все равно переехала в Москву и устроилась в частную театральную школу, однако средств на оплату занятий не хватало и учебу пришлось оставить.

Настоящая фамилия Раневской – Фельдман. В особенно трудный момент она обратилась за помощью к приятелю своего отца. Тот ей ответил: Дать дочери Фельдмана мало - я не могу, а много – у меня уже нет...

Но Раневской все же удалось устроиться в подмосковный летний Малаховский театр. В этот период и родился ее псевдоним.

Получив очередной денежный перевод от мамы, Фаина вышла из банка, но порыв ветра вырвал у нее из рук купюры и стал уносить. Она посмотрела на все это и сказала: "Грустно, жалко. Но как же красиво они улетают". Проходивший мимо мужчина остановился, проговорив: "Да вы прямо как Раневская из "Вишневого сада". Вот так вместо Фельдман появилась Раневская.

В 1917 году вся семья Фельдманов эмигрировала за границу в Прагу, а Фаина осталась в России и переехала в Ростов-на-Дону. После Раневская играла во множестве театров в самых разных городах: Керчь, Феодосия, Кисловодск, Баку, Сталинград, Архангельск, Смоленск. Утвердиться на московской сцене актрисе удалось только в 1931 году - до войны Фаина Георгиевна работала в Камерном театре и в Центральном театре Красной Армии.

В 19 лет Раневская поступила в провинциальную труппу и сразу же влюбилась в первого героя-любовника. Молодая актриса глаз с него не спускала, старалась все время находится поближе, но актер ее попросту не замечал. А однажды вдруг подошел и сказал: "Деточка, вы ведь возле театра комнату снимаете? Так ждите сегодня вечером, буду к вам в семь часов". Раневская взяла денег в счет жалования, купила вина и еды, приоделась, накрасилась и ждет. В семь часов актера нет, в восемь нет, в девятом часу приходит… Пьяный и с любовницей! "Деточка, - говорит, - погуляйте где-нибудь пару часиков, дорогая моя!"

В военные годы Раневская была эвакуирована в Ташкент. Вернувшись из эвакуации, работала в Московском театре драмы, в Театре имени Александра Пушкина и в Театре имени Моссовета, в котором и выходила на сцену до самой смерти. В кино появилась в 1934 году, сыграв роль госпожи Луазо в фильме "Пышка". После него Фаину Георгиевну приглашали в разные картины. Но настоящую популярность актрисе принесла комедия "Подкидыш", где она сыграла самоуверенную, командующую мужем женщину.

Авторство крылатой фразы "Муля, не нервируй меня!" точно не известно. В эфире телепрограммы "Кинопанорама" 1964 года Раневская рассказала историю о том, как сама лично придумала эту фразу, а после эфира программы поссорилась с автором сценария фильма Агнией Барто, которая приписывала авторство фразы себе. Также на авторство фразы претендовала Рина Зеленая, будучи соавтором сценария фильма.

Тем не менее "Муля" преследовал Раневскую всю жизнь: так кричали мальчишки при виде ее на улицах, эту фразу первой вспоминали при знакомстве с ней, и даже Леонид Брежнев не смог удержаться от упоминания "Мули" при встрече с Фаиной Георгиевной.

Брежнев, вручая в Кремле Раневской орден Ленина, выпалил:
- Муля, не нервируй меня!
- Леонид Ильич, - обиженно сказала Раневская, - так ко мне обращаются только мальчишки или хулиганы.
Генсек смутился и пролепетал, оправдываясь:
- Простите, но я вас очень люблю.

Самой лучшей ролью в кино по мнению самой актрисы, была Мачеха в "Золушке". Всего Раневская снялась в 25 кинолентах.

В Кремле после просмотра одного из фильмов с Раневской Иосиф Сталин сказал: - Вот товарищ Жаров хороший актер, понаклеит усики, бакенбарды или нацепит бороду, и все равно видно, что это Жаров. А вот Раневская ничего не наклеивает и все равно всегда разная.

Принимала участие в озвучивании мультфильмов. В частности, ее неподражаемым голосом разговаривает Фрекен Бок в "Карлсон вернулся". Кстати, озвучивать Фрекен Бок, которую, как Раневской казалось, нарисовали некрасивой, актриса не хотела. Потом ее все же уговорили: сказали, что детям такой персонаж должен понравиться. Так оно и случилось.

На гастролях с Раневской всегда случалось непредвиденное. Так, в Ленинграде в 1950 году ей был предложен роскошный номер в "Европейской" с видом на Русский музей, сквер, площадь Искусств. Раневская охотно заняла его и несколько дней в хорошем расположении духа принимала своих ленинградских друзей, рассказывала анекдоты, обменивалась новостями, ругала власть и чиновников. Через неделю к ней пришел администратор и очень вежливо предложил переехать в такой же номер на другой этаж. - Почему? - возмутилась Фаина Георгиевна. - Номеров много, а Раневская у вас одна. - Да, да, - лепетал администратор,- но мы очень вас просим переехать, там вам будет удобнее. - Мне и здесь хорошо,- отказалась Фаина Георгиевна. Пришел директор "Европейской" и, включив воду в ванной, объяснил, что ждет на днях высокое лицо, этот номер в гостинице единственный, оборудованный прослушивающим устройством. После этого Фаина Георгиевна моментально переехала и не спала на новом месте оставшиеся ночи и вспоминая свои высказывания в прежнем номере и размышляя о том, что с ней теперь будет.

Фаину Георгиевну любили и стар, и млад.

На гастролях в Одессе какая-то дама долго бежала по улице за Раневской, потом спросила:
- Ой, вы – это она?
Фаина Георгиевна спокойно ответила своим басовитым голосом:
- Да, я – это она.

Раневская всю свою жизнь посвятила театру и кино, она не была замужем, не родила детей. Очень тяжело она переживала одиночество, особенно когда начали умирать ее друзья и ровесники.

Ольга Аросева рассказывала, что, уже будучи в преклонном возрасте, актриса шла по улице, поскользнулась и упала. Лежит на тротуаре и кричит своим неподражаемым голосом:
- Люди! Поднимите меня! Ведь народные артисты на улице не валяются!

В 60-ых годах из эмиграции к ней переехала родная сестра Белла, решив скоротать одиночество после смерти своего мужа с родным человеком. Раневская выделила ей комнату в своей квартире. Однако после этого Изабелла Георгиевна прожила всего лишь четыре года.

Однажды Раневская потребовала у Тани Щегловой -инженера по профессии - объяснить ей, почему железные корабли не тонут. Таня попыталась напомнить Фаине Георгиевне закон Архимеда.
- Что вы, дорогая, у меня была двойка, - отрешенно сетовала Раневская.
- Почему, когда вы садитесь в ванну, вода вытесняется и льется на пол? - наседала Таня.
- Потому что у меня большая ж...па,- грустно отвечала великая актриса.

Раневская дружила со многими знаменитыми людьми, в частности - Анной Ахматовой и Мариной Цветаевой.

Однажды, получив в театре деньги, Фаина Георгиевна поехала к вернувшейся из эмиграции Марине Цветаевой. Зарплата была выдана пачкой, Раневская думала, что сейчас она ее разделит, а Марина Ивановна, не поняв, взяла всю пачку и сказала: «Спасибо, Фаина! Я тебе очень благодарна, мы сможем жить на эти деньги целый месяц». Тогда Раневская пошла и продала свое колечко. Вспоминая об этом, Фаина Георгиевна говорила: «Как я счастлива, что не успела тогда поделить пачку!»...

Справляться с бытом актриса самостоятельно не могла - в силу рассеянности или невозможности считать "эти дурацкие деньги", поэтому постоянно нанимала домохозяек.

Иногда Фаина Георгиевна садилась на вегетарианскую диету и тогда становилась особенно чувствительна. В эти мучительные дни она спросила свою домработницу: "Лизочка, мне кажется, в этом борще чего-то не хватает? Лиза ответила: "Правильно, Фаина Георгиевна, не хватает мяса".

За свои творческие заслуги Раневская была награждена Орденами Знак Почёта, Ленина, Трудового Красного Знамени. С 1937 года – Заслуженная артистка РСФСР, а в 1961 году ей присвоили звание Народной артистки Советского Союза.

Окна квартиры Раневской в высотке на Котельнической набережной выходили в каменный внутренний двор. А там - выход из кинотеатра и место, где разгружали хлебные фургоны. Фаина Георгиевна с ненавистью слушала крепкие выражения грузчиков, громко звучавшие под ее окнами, а вечером наблюдала шумные толпы уходящих домой кинозрителей из "Иллюзиона". - Я живу над хлебом и зрелищем,- жаловалась она.

Раневская перестала играть на сцене всего за год до своей смерти. Скончалась она 19 июля 1984 года в Кунцевской больнице Москвы в результате инфаркта и пневмонии, не дожив немногим менее месяца до своего 88-летия. Редакционным советом английской энциклопедии «Кто есть кто» в 1992 году включена в десятку самых выдающихся актрис XX века. Помимо кино и театра, запомнилась, благодаря своему чувству юмора.

Фаина Раневская однажды заметила композитору, лауреату двух Сталинских премий Вано Мурадели:
- А ведь вы, Вано, не композитор.
Мурадели обиделся:
- Это почему же я не композитор?
- Так ведь у вас фамилия такая. Вместо «ми» у вас «му», вместо «ре» - «ра», вместо «до» - «де», а вместо «ля» - «ли». Вы же, Вано, в ноты не попадаете.