Какие чукчи на самом деле. Где живут чукчи и эскимосы

Образование

Школьники могут с лёгкостью ответить на вопрос «Где живут чукчи?». На Дальнем Востоке есть Чукотка или Чукотский автономный округ. Но если мы немного усложним вопрос: «Где живут чукчи и эскимосы?», возникают затруднения. Нет одноимённой области, нужно найти более серьёзный подход и разобраться в национальных тонкостях.

Есть ли отличия между чукчами, эскимосами и коряками

Безусловно, есть. Всё это разные народности, некогда племена, имеющие общие корни и населяющие схожие территории.

Регионы в России, где живут чукчи или луораветланы, сконцентрированы на севере. Это республика Саха, Корякский АО и Чукотский АО. С древних времен их племена населяли крайние области Восточной Сибири. Сначала кочевали, но после приручения оленей начали немного приспосабливаться к оседлому образу жизни. Разговаривают они на чукотском языке, имеющем несколько диалектов. Луораветланы или чукчи (самоназвание) делили себя на морских охотников, живущих на побережье Ледовитого океана, и оленных, тундровых.

Некоторые антропологи относят эскимосов к монголоидной расе, имеющей арктическое происхождение. Данная народность живёт в штате Аляска (США), в северных регионах Канады, на острове Гренландия (Дания) и совсем немного (1500 человек) на Чукотке. В каждой стране эскимосы говорят на своём языке: на гренландском, аляскинском инуите, канадском эскимосском. Все они делятся на различные диалекты.

Кто такие чукчи и коряки? Луораветланы сначала оттеснили эскимосские племена, а затем территориально отделились от коряков. Сегодня коряки (общая народность с чукчами) составляют коренное население одноимённого автономного округа Камчатской области в России. Всего их насчитывается около 7000 человек. Корякский язык относится к чукотско-камчатской группе. Первые упоминания о коряках обнаруживаются в документах XVI века. Описываются люди, часть которых занималась оленеводством, а другая — морским промыслом.

Внешний облик

Где живут чукчи и как они выглядят? На первую часть вопроса ответ сформулирован выше. Совсем недавно учёные доказали генетическое родство чукчей и индейцев. Действительно, в их внешнем облике много общего. Чукчи относятся к смешанной монголоидной расе. Они похожи на жителей Монголии, Китая, Кореи, но несколько отличаются.

Разрез глаз мужчин луораветланов больше горизонтальный, чем раскосый. Скулы не такие широкие, как у якутов, а цвет кожи с бронзовым оттенком. Женщины этой национальности во внешнем облике имеют больше сходств с монголоидами: широкие скулы, расплывшиеся носы с большими ноздрями. Цвет волос у представителей обоих полов чёрный. Мужчины стригутся коротко, женщины заплетают две косы и украшают их бусами. Замужние — носят чёлки.

Зимняя одежда луораветланов двухслойная, шьётся чаще всего из меха пыжика. Летняя одежда представляет собой накидки или куртки из оленьей замши.

Видео по теме

Черты характера

Рисуя психологический портрет данной народности, отмечают основную черту — чрезмерная нервная возбудимость. Луораветлана легко вывести из состояния духовного равновесия, они очень вспыльчивы. На фоне этого имеют склонность к убийству или самоубийству. Например, родственник может с лёгкостью откликнуться на просьбу тяжелобольного члена семьи и убить его, чтобы тот не мучился в агонии. Эта народность крайне независима, самобытна. В любом споре или борьбе проявляют небывалую настойчивость.

В то же время эти люди очень гостеприимные и добродушные, наивные. Самоотверженно приходят на помощь ближним и всем, кто нуждается. Очень легко относятся к понятию супружеской верности. Жены редко ревнуют своих мужей.

Условия жизни

Там, где живут чукчи (на фото ниже), короткое полярное лето, а остальное время — зима. Для обозначения погоды жители используют только два выражения: «погода есть» или «погоды нет». Это обозначение является показателем охоты, то есть будет она удачной или нет. Испокон веков чукчи продолжают свои промысловые традиции. Очень любят мясо нерпы. Счастливый охотник добывает трёх за один выход, тогда его семья с детками (их обычно 5-6) будет прокормлена несколько дней.

Места для яранг семьи чаще всего выбирают в окружении сопок, чтобы было больше безветрия. Внутри нее очень холодно, хотя выстлано жилище вдоль и поперёк шкурами. Обычно посередине небольшой костерок, обложенный округлыми валунами. На нём подвешенный котёл с пищей. Жена занимается хозяйством, разделыванием туш, приготовлением пищи, засолкой мяса. Возле нее дети. Вместе они собирают в сезон растения. Муж — добытчик. Этот уклад сохраняется на протяжении многих веков.

Иногда такие коренные семьи месяцами не выезжают в посёлки. У некоторых детей даже нет свидетельства о рождении. Родителям потом приходится доказывать, что это их ребёнок.

Почему чукча — герой анекдотов?

Существует мнение, что юмористические рассказы про них были сложены русскими от страха и уважения, ощущения превосходства над собой. С XVIII века, когда казачьи отряды двигались по бескрайней Сибири и встречали племена луораветланов, пошли толки о воинственной народности, которую очень сложно превзойти в бою.

Своих сыновей сызмальства чукчи обучали бесстрашию и ловкости, воспитывая их в спартанских условиях. В той суровой местности, где живут чукчи, будущий охотник должен быть чутким, уметь сносить любой дискомфорт, спать стоя, не бояться боли. Любимая национальная борьба происходит на расстеленной скользкой тюленьей шкуре, по периметру которой торчат острозаточенные когти.

Воинствующие оленеводы

Корякское население, которое раньше чукчей вошло в состав Российской империи, сбегало с поля боя, если видело хотя бы несколько десятков луораветланов. Даже в другие страны попадали сказы о воинствующих оленеводах, которые не боятся стрел, уклоняются от них, ловят и запускают во врага руками. Попавшие в плен женщины с детьми убивали себя, чтобы не попасть в рабство.

В бою чукчи были беспощадны, метко сражали врага стрелами, наконечники которых были смазаны ядом.

Правительство стало предупреждать казаков, чтобы те не вступали в бои с чукчами. На следующем этапе население решили подкупать, уговаривать, потом спаивать (больше в советское время). А в конце XVIII в. у реки Ангарки соорудили крепость. Возле нее периодически устраивались ярмарки, чтобы торговать с оленеводами обменным способом. На свою территорию луораветланы не пускали. Русским казакам всегда было интересно, где живут чукчи и чем занимаются.

Торговые дела

Дань Российской империи оленеводы платили в том размере, в котором могли себе позволить. Часто ее не платили совсем. С началом мирных переговоров и сотрудничества русские принесли чукчам сифилис. Всех представителей европеоидной расы они теперь побаивались. Например, с французами и британцами не имели торговых связей только потому, что они «белые».

Деловые связи налаживали с Японией, соседней страной. Чукчи живут, где в недрах земли руды металлов добыть невозможно. Поэтому они активно покупали у японцев защитные латы, панцири, другое военное обмундирование и снаряжение, изделия из металла.

С американцами луораветланы вели обмен пушнины и других добытых товаров на табак. Очень ценились шкурки голубого песца, куницы, а также китовый ус.

Чукчи сегодня

Большая часть луораветланов смешалась с другими народностями. Чистокровных чукчей сейчас почти не осталось. «Неискоренимая народность», как их часто называют, ассимилировала. При этом они сохраняют род своих занятий, культуру, образ жизни.

Многие учёные уверены, что малочисленному коренному этносу грозит в большей мере не исчезновение, а социальная пропасть, в которой они находятся. Многие дети не умеют читать и писать, не ходят в школы. Уровень жизни луораветланов далёк от цивилизации, да они к ней и не стремятся. Чукчи живут в суровых природных условиях и не любят, когда им навязывают свои порядки. Зато когда находят замёрзших русских в снегах, приносят в ярангу. Говорят, потом укладывают гостя под шкуру вместе со своей голой женой, чтобы та обогрела его.

Комментарии

Введение

Чукчи, (самоназвание, "настоящие люди").

Численность в Российской Федерации 15,1 тыс. человек, коренное население Чукотского авт. округа (11,9 тыс. человек). Живут также на севере Корякского авт. округа (1,5 тыс. человек) и в Нижне-Колымском р-не Якутии (1,3 тыс.

502: Bad Gateway

человек), говорят на чукотском языке.

Первые упоминания о чукчах, в русских документах — с 40-х гг.17 в., подразделяют их на "оленных" и "пеших". Оленеводы кочевали в тундре и на побережье Ледовитого океана между Алазеей и Колымой, у мыса Шелагский и далее к востоку до Берингова пролива.

Поселения "пеших" чукчей, оседлых морских охотников, располагались вместе с эскимосскими между мысом Дежнева и заливом Креста и далее на юг в низовьях Анадыря и реки Канчалан. Численность чукчей в кон.17 в. составляла около 8-9 тыс. чел.

Контакты с русскими первоначально сохранились в основном на нижней Колыме. Попытки обложить нижнеколымских чукчей ясаком, военные походы против них в середине 17 века не принесли результатов.

Из-за военных конфликтов и эпидемии оспы численность нижнеколымских чукчей резко сократилась, оставшиеся откочевали на восток. После присоединения к России Камчатки население Анадырского острога, основанного в 1649, стало расти, что

С конца 18 века активизировались торговые контакты Чукчей с русскими.

Согласно "Уставу об управлении инородцев" 1822 года, чукчи не несли повинностей, ясак вносили добровольно, получая за это подарки. Установившиеся мирные отношения с русскими, коряками и юкагирами, развитие пастушеского оленеводства, способствовали дальнейшему расширению территории чукчей на запад.

К 1830-м годам, они проникли на р. Большая Бараниха, к 1850-м — на нижнюю Колыму, к середине 1860-х — в междуречье Колымы и Индигирки; на юг — территорию коряков, между Пенжиной и бухтой Корфа, где были частично ассимилированы коряками.

На востоке усилилась ассимиляция чукчами — эскимосов. В 1850-х гг. в торговлю с приморскими чукчами включились американские китобои. Расширение территории обитания чукчей, сопровождалось окончательным выделением территориальных групп: колымской, анюйской, или малоанюйской, чаун-ской, омолонской, амгуэмской, или амгуэмо-вонкаремской, колючино-мечигменской, онмыленской (внутренние чукчи), туманской, или вилюнейской, олюторской, берингоморской (морские чукчи) и других. В 1897 численность чукчей составляла 11751 человек.

С конца 19 века, вследствие истребления морского зверя, численность береговых чукчей резко упала, к 1926 она составила 30% всех чукчей. Современные потомки береговых чукчей живут в посёлке Сиреньки, Ново Чаплино, Провидение, Нунлигран, Энмелен, Янракыннот, Инчоун, Лорино, Лаврентия, Нешкан, Уэлен, Энурмино на восточное побережье Чукотки.

В 1930 был образован Чукотский национальный округ (с 1977 — авт.

округ). Для этнического развития чукчей в 20 веке, особенно в период укрупнения колхозов и образования совхозов со 2-й половины 50-х гг., характерны консолидация и преодоление обособленности отдельных групп

Прародина и расселение чукчей

Чукчи подразделялись на оленных — тундровых кочевых оленеводов (самоназвание чаучу — "оленный человек") и приморских — оседлых охотников на морского зверя (самоназвание анкалын — "береговой"), живущих совместно с эскимосами.

Эти группы были связаны родственными отношениями и натуральным обменом. Распространены самоназвание по месту жительства или кочевок: увелельыт — "уэленцы", "чаальыт" — "Чукчи, кочующие по р. Чаун". Эти самоназвания сохраняются, даже у жителей современных укрупнённых посёлков. Названия более мелких групп внутри поселений: тапкаральыт — "живущие на косе", гынонральыт — "живущие в центре" и т.п.

Среди западных Чукчей распространено самоназвание чугчит (вероятно, от чаучу).

Первоначально прародиной Чукчей считалось побережье Охотского моря, откуда они продвинулись на север, ассимилируя часть юкагиров и эскимосов. Согласно, современными исследованиям, предки Чукчей и родственных им коряков обитали во внутренних р-нах Чукотки.

Занимая область обитания эскимосов, Чукчи частично ассимилировали их и заимствовали многие черты их культуры (жировые лампы, пологи, конструкцию и форму бубнов, промысловые обряды и праздники, пляски-пантомимы и др.).

Длительное взаимодействие с эскимосами отразилось также на язык и мировоззрение коренных Чукчей. В результате контактов сухопутной и морской охотничьей культуры у Чукчей произошло экономическое разделение труда. В этногенезе Чукчей также приняли участие юкагирские элементы. Контакты с юкагирами, стали относительно, стабильными на рубеже 13-14 вв., когда юкагиры под влиянием эвенов продвинулись на восток, в бассейн реки Анадырь.

Оленеводство сложилось у тундровых Чукчей, по-видимому, под влиянием коряков незадолго до появления русских.

Основные занятия

Основные занятия тундровых чукчей — кочевое оленеводство, имевшее ярко выраженный мясо-шкурный характер.

Использовали также ездовых оленей в упряжке. Стада, отличались сравнительно, крупными размерами, олени были слабо приучены, выпасались без помощи собак. Зимой стада держали в укрытых от ветра местах, перекочевывая по несколько раз за зиму, летом мужчины уходили со стадом в тундру, женщины, старики и дети жили в стойбищах по берегам рек или моря.

Оленей не доили, иногда пастухи высасывали молоко. Для приманивания оленя пользовались мочой. Кастрировались олени путем перекусывания семенных каналов.

Основные занятия береговых чукчей — охота на морского зверя: зимой и весной — на нерпу и тюленя, летом и осенью — на моржа и кита. На тюленей охотились в одиночку, подползая к ним, маскировались и подражали движениям животного. На моржа охотились группами, по несколько байдар. Традиционное охотничье оружие — гарпун с поплавком, копье, ременная сеть, со 2-й пол.

19 в. распространилось огнестрельное оружие, методы охоты упростились. Иногда стреляли тюленей на большой скорости с нарт.

Рыболовство кроме бассейнов Анадыря, Колымы и Сауна было слабо развито. Промыслом рыбы занимались мужчины. Рыбу ловили сачком, удой, сетями. Летом — с байдар, зимой — в проруби. Лосося заготавливали впрок.

До появления огнестрельного оружия охотились на дикого оленя и горного барана, которые впоследствии были почти полностью истреблены.

Под влиянием торговли с русскими распространился пушной промысел. До настоящего времени сохранилась охота на птиц с помощью "бола" — метательные орудия из несколько веревок с грузами, которые опутывали летящую птицу. Раньше при охоте на птиц пользовались также дротиками с метательной дощечкой, петлями-ловушками; гаг били в воде палками. Женщины и дети занимались также сбором съедобных растений.

Для выкапывания корней пользовались орудием с наконечником из рога, позднее — железа.

Традиционные ремесла — выделка меха, плетение сумок из волокон кипрея и дикой ржи у женщин, обработка кости у мужчин. Развиты художественная резьба, и гравировка по кости и моржовому клыку, аппликация из меха и тюленьей кожи, вышивка оленьим волосом.

Для чукотского орнамента характерен мелкий геометрический узор. В 19 веке на восточном побережье возникли кустарные объединения по производству резных предметов из моржовой кости на продажу. В 20 в. развилась сюжетная гравировка по кости и моржовому клыку (работы Вуквола, Вуквутагина, Гемауге, Хальмо, Ичеля, Еттуги и др.).

Центром костерезного искусства стала мастерская в селении Уэлен (создана в 1931).

Во 2-й пол. 19 в. многие чукчи стали наниматься на китобойные шхуны и золотые прииски.

Общественный строй

Для общественного строя чукчей, к началу контактов с русскими, было характерно перерастание патриархальной общины в соседскую, развитие имуществ, дифференциации.

Олени, собаки, жилища и байдары были в частной собственности, пастбища и промысловые угодья — в общинной. Основной социальной единицей тундровых Ч. было стойбище из 3-4 родственных семей; у бедняков стойбища могли объединять семьи, не связанные родством, в стойбищах крупных оленеводов жили их работники с семьями.

Группы по 15-20 стойбищ были связаны взаимопомощью. Приморские Ч. объединялись по несколько семей в байдарную общину, возглавлявшуюся хозяином байдары. У оленных Ч. существовали патрилинейные родственные группы (варат), связанные общими обычаями (кровная месть, передача ритуального огня, общие знаки на лице во время жертвоприношений и др.).

До 18 в. было известно патриархальное рабство. Семья в прошлом большая патриархальная, к кон. 19 в. — малая патрилокальная. По традиционному свадебному обряду, невеста в сопровождении родственников приезжала на своих оленях к жениху. У яранги забивали оленя и его кровью невесте, жениху и их родственникам наносили на лицо родовые знаки жениха.

Имя ребенку давали обычно через 2-3 недели после рождения. Существовали элементы группового брака ("переменный брак"), отработки за невесту, у богатых — многоженство. Много проблем у оленных Ч. возникало с диспропорцией в половой структуре (женщин было меньше, чем мужчин).

Быт чукчей

Основное жилище чукчей — разборный цилиндроконический шатер-яранга из оленьих шкур у тундровых, и моржовых — у приморских.

Свод опирался на три шеста в центре. Внутри яранга разгораживалась пологами в виде больших глухих меховых мешков, растянутых на шестах, освещалась и отапливалась каменной, глиняной или деревянной жировой лампой, на которой также готовили пищу.

Сидели на шкурах, древесных корнях или оленьих рогах. В ярангах содержались также собаки. Яранга приморских чукчей отличалась от жилища оленеводов отсутствием дымового отверстия. До конца 19 века у приморских чукчей сохранялась полуземлянка, заимствованная у эскимосов (валкаран — "дом из челюстей кита") — на каркасе из китовых костей, покрытых дёрном и землей. Летом в неё входили через отверстие в кровле, зимой — чрез длинный коридор.

Стойбища кочевых чукчей состояли из 2-10 яранг, были вытянуты с востока на запад, первой с запада ставилась яранга главы общины. Поселения приморских чукчей насчитывали до 20 и более яранг, беспорядочно разбросанных.

Чукчи

Чу́кчи или луораветланы (самоназвание - ыгъоравэтьэт, оравэтьэт) - немногочисленный коренной народ крайнего северо-востока Азии, разбросанный на огромной территории от Берингова моря до реки Индигирки и от Северного Ледовитого океана до рек Анадыря и Анюя.

Численность по данным Всероссийской переписи населения 2002 года - 15767 человек, по данным Всероссийской переписи населения 2010 года - 15908 человек.

Численность чукчей в России:

Численность чукчей в России:

Своё название, которым их называют русские, якуты и эвены - адаптированное в XVII в.

русскими землепроходцами чукотское слово чаучу [ʧawʧəw] (богатый оленями), каковым именем чукчи-оленеводы называют себя в противоположность чукчам приморским - собаководам - анкальын (приморские, поморы - от анкы (море)) . Самоназвание - оравэтԓьэт (люди, в единственном числе оравэтԓьэн) или ԓыгъоравэтԓьэт [ɬəɣʔoráwətɬʔǝt] (настоящие люди, в единственном числе ԓыгъоравэтԓьэн [ɬəɣʔoráwətɬʔǝn] - в русской передаче луораветлан).

Соседи чукчей - юкагиры, эвены, якуты и эскимосы (на берегу Берингова пролива). Тип чукчей - смешанный, в общем монголоидный, но с некоторыми отличиями. Глаза с косым разрезом встречаются реже, чем с разрезом горизонтальным; ширина скул меньше, чем у эвенков; встречаются индивиды с густой растительностью на лице и с волнистыми, почти курчавыми волосами на голове; цвет лица с бронзовым оттенком; цвет тела лишен желтоватого оттенка.

Смешанность типа (азиатско-американского) подтверждается некоторыми преданиями, мифами и различиями в особенностях быта оленных и приморских чукчей: у последних, например, собачья запряжка американского образца.

Окончательное решение вопроса об этнографическом происхождении зависит от сравнительного изучения чукотского языка и языков ближайших американских народностей. Один из знатоков языка, В. Богораз, находил его близкородственным не только с языком коряков и ительменов, но и с языком эскимосов. До самого последнего времени по языку чукчей причисляли к палеоазиатам, то есть к группе окраинных народов Азии, языки которых стоят совершенно особо от всех остальных лингвистических групп Азиатского материка, вытесненных в очень отдалённые времена из середины материка на северо-восточные окраины.

История

Современная этногенетическая схема позволяет оценивать чукчей в качестве аборигенов континентальной Чукотки. Их предки сформировались здесь на рубеже IV-III тыс. до н. э. Основу культуры этого населения составила охота за дикими оленями, в достаточно стабильных природно-климатических условиях просуществовавшая здесь до конца XVII - начала XVIII веков. С русскими чукчи столкнулись впервые ещё в XVII столетии на реке Алазее.

В 1644 году казак Михаил Стадухин, первый доставивший известие о них в Якутск, основал Нижнеколымский острог. Чукчи, кочевавшие в то время как на восток, так и на запад от Колымы, после кровопролитной борьбы окончательно покинули левый берег Колымы, оттеснив при своем отступлении эскимосское племя мамаллов с побережья Северного Ледовитого океана к Берингову морю.

С тех пор в течение более ста лет не прекращались кровавые столкновения между русскими и чукчами, территория которых граничила с российской по реке Колыме на западе и Анадырю на юге, со стороны Приамурского края (подробнее см.

Кто такие чукчи на самом деле?

Русско-чукотские войны).

В 1770 году после неудачной кампании Шестакова Анадырский острог, служивший центром борьбы русских с чукчами, был уничтожен и команда его переведена в Нижнеколымск, после чего чукчи стали менее враждебно относиться к русским и постепенно стали вступать с ними в торговые отношения. В 1775 году на речке Ангарке, притоке Большого Анюя, была построена Ангарская крепостца, где, под охраной казаков, происходила ежегодная ярмарка для меновой торговли с чукчами.

Чукчи относились ко всем своим соседям крайне высокомерно и ни один народ в их фольклоре, за исключением русских и их самих, не назван собственно людьми. В чукотском мифе о творении мира предназначением русских считается производство чая, табака, сахара, соли и железа, и торговля всем этим с чукчами. Но, по непонятой причине, русские презрели своё предназначение и стали воевать.

С 1848 года ярмарка перенесена в Анюйскую крепость (около 250 км от Нижнеколымска, на берегу Малого Анюя).

До первой половины XIX века, когда европейские товары доставлялись на территорию чукчей единственным сухопутным путем через Якутск, Анюйская ярмарка имела обороты на сотни тысяч рублей. На продажу привозились чукчами не только обыденные продукты их собственного добывания (одежда из оленьих мехов, оленьи шкуры, живые олени, тюленьи шкуры, китовый ус, шкуры белых медведей), но и самые дорогие меха (бобров, куниц, черных лисиц, голубых песцов), которые так называемые носовые чукчи выменивали на табак у обитателей берегов Берингова моря и северо-западного побережья Америки.

С появлением американских китоловов в водах Берингова пролива и Ледовитого океана, равно как с доставлением товаров на Гижигу судами добровольного флота (в 1880-х гг.), наиболее крупные обороты Анюйской ярмарки прекратились, и к концу XIX века она стала обслуживать лишь потребности местного колымского торга, имея оборотов не свыше 25 тыс.

Язык и литература

По происхождению чукотский язык относится к чукотско-камчатской группе палеоазиатских языков. Ближайшие родственники: корякский, керекский (исчез в конце ХХ в.), алюторский, ительменский и др. Типологически относится к инкорпорирующим языкам (слово-морфема приобретает конкретный смысл только в зависимости от места в предложении, при этом может существенно деформироваться в зависимости от сопряжения с другими членами предложения).

В 1930-х гг. чукотский пастух Теневиль создал оригинальную идеографическую письменность (образцы хранятся в Кунсткамере - Музее антропологии и этнографии АН СССР), которая, однако, так и не вошла в широкое употребление. С 1930-х гг. чукчи пользуются алфавитом на основе кириллицы с добавлением нескольких букв. Чукотская литература создаётся в основном на русском языке (Ю. С.

Рытхэу и др.).

Как живут современные чукчи?

алеутских

соседские чукчи и эскимосы

живет рядом с чукчей

член чукчей и эскимосов

Аляскинский чукчи

к северо-западу от чукчей и коряков

северо-западнее чукчей

соотечественники чукчей и эскимосов

соседи Чукчи и Эскимов

соседские чукчи и эскимосы

жить рядом с чукчей

(Чукотка.

дом китовых челюстей), живущий среди народов берегов Берингова моря (эским, алеутси, чеччи): полу скелет с скелетом большой кости, покрытый землей и палаткой

сущность чумы для чукчей

и чума для чукчей и типе для индийцев

профессия чукчей

Чукки на санях

дух чукчей — владелец морских животных

подходящие соседи для чукчей

южный соседский чукчи

между чукчами и эникси

Эти слова были также найдены по следующим требованиям:

столица чукчей

Варианты ответов на ваш кроссворд

Анадыре

алеутских

ALEUTKA

ALEUTHES

анекдот

Valkarana

Культура Vancarania, ок.
Культура Ванкарани существовала к северу от озера Поопо, ныне территории Департамента Оруро в Боливии, на высоте около 4000 метров.
(Чукотский дом китовых челюстей), живущих среди народов на побережье Берингова моря (эскимосы, алеутцы, чеччи): полу скелет с скелетом больших косточковых костей, покрытых землей и палаткой

KERETKUN

Дух чукчей — владелец морских животных

KORNAKI

KORNACH

NANAITS

Первые охотники на мамонтов пришли на Чукотку около 20 тысяч лет назад из более южных областей Центральной и Восточной Азии. Прошли тысячелетия, очертания континентов изменились, мамонты закончились, а жизнь обитателей почти не менялась…

Около четырех тысяч лет назад пришельцы из саяно-байкальского региона, смешавшись с местным населением, положили начало чукотскому и корякскому этносам. По меньшей мере в первом тысячелетии нашей эры чукчи, оставаясь одним народом, разделились по укладу жизни на береговых и материковых – первые вели образ жизни оседлых добытчиков морского зверя, вторые приручили оленей, хотя оставались по большей части охотниками; переход к крупнотабунному оленеводству как основному способу хозяйства (вследствие событий, о которых речь пойдет дальше) начал происходить лишь в XVII-XVIII веках. К тем же векам времени относится и происхождение самого слова "чукча" – от эпитета тундровых оленеводов "чаучу" (мн.ч. "чаучавыт") – "богатый оленями". Береговые чукчи назывались анк’альыт ("морской народ") или рам’аглыт ("прибрежные жители") Сами себя как народ чукчи определяли словом " луораветлян" (мн. ч. "луораветльэт"). Слово это, как и самоназвания множества других народов, обозначает просто "люди", точнее, "настоящие, нормальные, люди" – в отличие от "неправильных" иноплеменников. В конце 1920-х годов, кстати, название "луораветланы" бытовало в качестве официального.

Быт чукчей до XVII века, навыки их жизни в арктическом климате, прошедшие проверку тысячелетиями, позволяют представить быт и жителей Европы времен последнего оледенения и по-новому взглянуть на некоторые факты. Например, как-то по умолчанию считается, что к исчезновению из обихода охотников бола и дротиков с копьеметалками привело изобретение более совершенного орудия – лука. Однако чукчи до XIX века вполне эффективно использовали эти по какой-то причине забытые в Европе приспособления одновременно с луками – для охоты на некрупную дичь и водоплавающую птицу.

Интересно, что уровень жизни чукчей и других арктических народов был относительно высок, по ряду показателей (продолжительность жизни, детская смертность, заболеваемость, вероятность голода и др.) гораздо выше, чем, например, у жителей Юго-Восточной Азии – благодаря отсутствию многих возбудителей инфекционных заболеваний и наркотических продуктов, низкой скученности населения и высококалорийной животной пище. От отсутствия растительной пищи северяне тоже не страдали – луораветльэт использовали в своем рационе несколько десятков видов дикорастущих клубней, трав, корней, ягод, морскую капусту, а в одних только листьях полярной ивы (съедобны ее молодые побеги) содержится в 7-10 раз больше витамина С, чем в апельсинах.

Из вклада чукчей в мировой технический прогресс нужно упомянуть каркасные морские суда – каяки и байдары, конструкция которых оказалась настолько совершенной, что с незначительными изменениями (касающимися главным образом материалов) легла в основу современных спортивных аналогов с аналогичными названиями.

Слева: каркас носовой части традиционной чукотской байдары (модель). Справа: знакомое многим изделие. Интересно, что аналога слова "байдарка" в английском и большинстве других европейских языков нет, и, к примеру, тот же "Таймень-3" по международной классификации является "трехместным каяком".

Непромокаемые куртки древних каякеров: из китовых кишок (слева) и рыбьей кожи (справа).

Стабильной хозяйственной ячейкой береговых чукчей была промысловая артель – восемь-десять человек, экипаж промысловой байдары: гарпунер, шкипер-рулевой (он же обычно хозяин байдары) и шесть-восемь гребцов. Обычно такую артель составляли родичи, но если один род не мог укомплектовать экипаж, к ним присоединялись неродственники. Богатые роды, соответственно, владели несколькими байдарами.

Чукотскую ярангу часто представляют и рисуют в виде остроконечного чума или типи, на самом деле она больше поминает юрту – приземистый шатер 3-4 метра в высоту и 10-15 метров в диаметре, предназначавшийся обычно для нескольких родственных семей и довольно неудобный для перевозки, несмотря на кочевой образ жизни хозяев. В центре было "общее помещение" с очагом, а у стен напротив входа устанавливались "спальные помещения" – пологи примерно 2х4 метра, каждый из которых принадлежал одной семье. Каждое утро женщины снимали полог, раскладывали на снегу и выбивали колотушками из рога оленя; для вентиляции в его стенках имелись отверстия, при необходимости закрывавшиеся пробками из меха. Изнутри полог освещался и отапливался лампой-жирником – каменной плошкой с фитилем, наполненной китовым и тюленьим у береговых или вытопленным из раздробленных оленьих костей жиром у материковых чукчей. Внутри полога было настолько тепло, что люди обычно сидели там нагишом. Между входом в ярангу и очагом имелся еще холодный "тамбур" для теплоизоляции и хранения продуктов. Каркас яранги изготавливали из дерева, а береговые оседлые чукчи часто из китовых костей – это делало жилище более массивным и устойчивым к штормовым ветрам.

Стойбища насчитывали до десяти яранг, которые обычно располагали в ряд с запада на восток. Первым с запада ставили жилище главы стойбища, общественное положение которого побывавший в плену у чукчей казак Б. Кузнецкий в 1756 году описывал так: "Предписанные чукчи главного командира над собою не имеют, а живет всякой лучший мужик со своими родниками собою, и тех лучших мужиков яко старшин признают и почитают по тому только одному случаю, кто более имеет у себя оленей, но и их вменяют ни во что, для того, ежели хотя на малое что осердятся, то и убить их до смерти готовы…" В чукотском сказании говорится: "Долго слушали воины и не послушали своего вождя". Обычно таким вождем (умилыком) становился сильнейший воин стойбища, им можно было стать, победив предыдущего умилыка. Вождь требовал себе часть добычи, непокорного он мог вызвать на поединок, после чего "на законных основаниях" убить.

Глава большой патриархальной семьи (включавшей несколько малых семей, объединенных родственными связями – население яранги) был полным хозяином внутри нее и также мог прикончить любого из членов своей семьи без каких-либо для себя последствий, люди могли лишь осудить его поступок, но не вмешаться.

При этом на войне ополчением порой (но не всегда) мог командовать какой-нибудь опытный старичок, а не самый сильный воин. Важные решения также часто принимали старики, совещаясь с умилыком, который лишь вносил на совет предложение, например, о заключении мира. Впрочем, старики у чукчей редко жили долго: став неспособными самостоятельно промышлять, они обычно просили ближайших родственников лишить их жизни. Принявшие такую добровольную смерть, согласно мировоззрению чукчей, попадали в верхний мир, подобно павшим в бою воинам. Скончавшихся же от болезни ждал нижний мир – кэле, обиталище носителей зла.

Шаманы на Чукотке не выделялись в отдельную касту, не имели специального костюма и на равных с другими членами общины участвовали в охоте, войне и работах по хозяйству. Некоторые шаманские функции мог выполнять глава семьи, и в каждой семье был свой бубен, семейная святыня, его звучание символизировало "голос очага". Часто бубны использовались как обычный музыкальный инструмент, наряду с варганами и лютнями (у чукчей были лютни, да). Интересно, что каждый человек имел, по меньшей мере, три "персональные" мелодии, сочиненные им в детстве, в зрелом возрасте и в старости (чаще, правда, детскую мелодию получали в подарок от родителей). Возникали и новые мелодии, связанные с событиями в жизни (выздоровлением, прощанием с другом или возлюбленной и т. п.). У шаманов были свои персональные напевы для каждого из духов-покровителей.

Справа: непременной принадлежностью каждой семьи был снаряд для добывания огня. Огонь, добытый таким способом, считался священным и мог передаваться родственникам только по мужской линии. В настоящее время лучковые сверла хранят как культовую принадлежность семьи.

Вопреки распространенным сегодня представлениям о флегматичных северянах, древние чукчи отличались крутым нравом и взрывным характером. Из-за бытового пустяка или разногласий в торговой сделке могла вспыхнуть ссора, переходящая в драку, нередко заканчивавшуюся убийством, а там в действие вступали обычаи кровной мести и талиона. Впрочем, в отношениях между родственниками кровная месть часто заменялась вирой или вызовом обидчика на поединок. А сражаться чукчи умели…

Продолжение следует

Самый северный район Дальнего Востока – Чукотский автономный округ. На его территории живет несколько коренных народов, пришедших туда тысячелетия назад. Больше всего на Чукотке самих чукчей – около 15 тысяч. С давних пор они кочевали по всему полуострову, пасли оленей, охотились на китов и жили в ярангах.
Сейчас многие оленеводы и охотники превратились в работников ЖКХ, а яранги и байдарки сменили на обычные дома с отоплением.
Огурцы по 600 рублей за килограмм и десяток яиц за 200 – современные потребительские реалии отдаленных районов Чукотки. Пушное производство закрыто, так как не вписалось в капитализм, а добыча оленины, хотя и идет до сих пор, дотируется государством – оленье мясо не может конкурировать даже с дорогостоящей говядиной, которую привозят с «большой земли». Похожая история – с ремонтом жилого фонда: строительным компаниями невыгодно браться за ремонтные подряды, так как львиная доля сметы – расходы на транспортировку материалов и рабочих по бездорожью. Молодежь, уезжающая из сел, и серьезные проблемы со здравоохранением – советская система рухнула, а новая толком не создана.

Предки чукчей появились в тундре еще до нашей эры. Предположительно, они пришли с территории Камчатки и нынешней Магаданской области, затем двинулись через Чукотский полуостров в сторону Берингова пролива и остановились там.

Столкнувшись с эскимосами, чукчи переняли их морзверобойный промысел, впоследствии вытеснив их с Чукотского полуострова. Оленеводству на рубеже тысячелетий чукчи научились у кочевников тунгусской группы – эвенов и юкагиров.

«Сейчас попасть в стойбища оленеводов Чукотки не легче, чем во времена Тана Богораза (известного российского этнографа, который в начале XX века описывал жизнь чукчей).
В Анадырь, а затем в национальные поселки можно долететь на самолете. Но потом из поселка добраться до конкретной оленеводческой бригады в нужное время очень сложно», – объясняет Пуя. Стойбища оленеводов постоянно перемещаются, причём на большие расстояния. Дорог, чтобы доехать до мест их стоянки нет: передвигаться приходится на гусеничных вездеходах или снегоходах, иногда на оленьих и собачьих упряжках. Кроме того, оленеводы строго соблюдают сроки перекочевок, время своих обрядов и праздников.

Владимир Пуя

Потомственный оленевод Пуя настаивает, что оленеводство – «визитная карточка» региона и коренного народа. Но сейчас чукчи в основном живут не так, как раньше: промыслы и традиции уходят на второй план, а на смену им приходит типичная жизнь отдаленных регионов России.
«Наша культура сильно пострадала в 70-е годы, когда власти посчитали, что в каждом селе дорого содержать средние школы с полным набором преподавателей, – рассказывает Пуя. – В районных центрах построили школы-интернаты. Их причисляли не к городским заведениям, а к сельским - в сельских школах зарплаты в два раза выше. Я сам учился в такой школе, качество образования было очень высоким. Но детей отрывали от жизни в тундре и приморье: мы возвращались домой только на летние каникулы. И поэтому теряли комплексное, культурное развитие. Национального воспитания в интернатах не было, даже чукотский язык не всегда преподавался. Видимо, власти решили, что чукчи - советские люди, и свою культуру нам знать ни к чему».

Жизнь оленеводов

География проживания чукчей сначала зависела от передвижения диких оленей. Люди зимовали на юге Чукотки, а летом уходили от жары и гнуса на север, до берегов Ледовитого океана. Народ оленеводов жил родовой системой. Они селились по озерам и рекам. Чукчи обитали в ярангах. Зимняя яранга, которую шили из оленьих шкур, натягивалась на каркас из дерева. Снег из-под нее вычищался до земли. Пол укрывался ветками, на которые настилали шкуры в два слоя. В углу устанавливалась железная печка с трубой. Спали в ярангах в кукулях из шкур животных.

Но Советская власть, пришедшая на Чукотку в 30-х годах прошлого века, была недовольна «бесконтрольным» перемещением людей. Коренным жителям указывали, где строить новое – полустационарное – жилище. Это делалось для удобства перевозки грузов морским транспортом. Точно так же поступали и со стойбищами. При этом, возникали новые рабочие места для коренных жителей, а в поселениях появились больницы, школы, дома культуры. Чукчей обучили письменности. А сами оленеводы жили чуть ли не лучше всех других чукчей – вплоть до 80-х годов XX века.

Сейчас жители Конергино отправляют письма на почте, закупаются в двух магазинах («Норд» и «Катюша»), звонят «на материк» с единственного на весь поселок стационарного телефона, иногда ходят в местный клуб культуры, пользуются врачебной амбулаторией. Впрочем, жилые дома села находятся в аварийном состоянии и капитальному ремонту не подлежат. «Во-первых, денег нам много не выделяют, во-вторых, из-за сложной транспортной схемы трудно доставлять материалы в село», – рассказывал несколько лет назад глава поселения Александр Мыльников. По его словам, если раньше жилфонд в Конергино ремонтировали коммунальщики, то теперь у них нет ни стройматериалов, ни рабочей силы. «Доставлять стройматериалы в село дорого, подрядчик тратит около половины выделенных средств на транспортные расходы. Строители отказываются, им невыгодно работать с нами», – жаловался он.

В Конергино живет около 330 человек. Из них около 70 детей: большинство учатся в школе. В ЖКХ работает полсотни местных жителей, а в школе – вместе с детским садом – заняты 20 воспитательниц, учителей, нянь и уборщиц. Молодежь в Конергино не задерживается: школьные выпускники разъезжаются на учебу и работу в другие места. Депрессивное состояние села иллюстрирует ситуация с традиционными промыслами, которыми славились конергинцы.

«Морского зверобойного промысла у нас уже нет. По капиталистическим правилам он не выгоден, – говорит Пуя. – Зверофермы закрылись, и пушной промысел быстро забыли. В 90-х годах производство пушнины в Конергино схлопнулось». Осталось только оленеводство: в советское время и до середины нулевых, пока Роман Абрамович оставался на посту губернатора Чукотского АО, оно было здесь успешным.

В Конергино работает 51 оленевод, из них 34 – в бригадах в тундре. По словам Пуи, доходы оленеводов крайне низкие. «Это убыточная отрасль, денег на зарплату не хватает. Государство покрывает недостаток средств, чтобы зарплата была выше прожиточного минимума, он у нас равняется 13 тысячам. Оленеводческое хозяйство, в котором состоят работники, выплачивает им примерно 12,5 тысяч. Государство доплачивает до 20 тысяч, чтобы оленеводы не умерли с голоду», – сетует Пуя.

На вопрос, почему нельзя платить больше, Пуя отвечает, что себестоимость производства оленины в разных хозяйствах варьируется от 500 до 700 рублей за килограмм. А оптовые цены на говядину и свинину, которые завозят «с материка», начинаются от 200 рублей. Продавать мясо по 800-900 рублей чукчи не могут и вынуждены устанавливать цену на уровне 300 рублей – себе в убыток. «Нет смысла капиталистического развития этой отрасли, – говорит Пуя. – А ведь это последнее, что осталось в национальных селах».

Евгений Кайпанау, 36-летний чукча, родился в Лорино в семье самого уважаемого китобоя. «Лорино» (по-чукотски – «Льаурэн») переводится с чукотского как «найденное становище». Поселение стоит на берегу Мечигменской губы Берингова моря. В нескольких сотнях километров расположены американские острова Крузенштерна и Святого Лаврентия; до Аляски тоже совсем близко. Но до Анадыря самолеты летают раз в две недели – и то если погода хорошая. Лорино прикрыто с севера сопками, поэтому здесь больше безветренных дней, чем в соседних селениях. Правда, несмотря на относительно хорошие погодные условия, в 90-х годах почти все русские жители из Лорино уехали, и с тех пор там живут только чукчи – примерно 1500 человек.

Дома в Лорино – покосившиеся деревянные строения с облезлыми стенами и выцветшей краской. В центре села стоят несколько коттеджей, построенных турецкими рабочими, – теплоизолированные здания с холодной водой, что в Лорино считается привилегией (если по обычным трубам пустить холодную воду, то зимой она замерзнет). Горячая вода во всем поселении есть, потому что местная котельная работает круглый год. А вот больницы и поликлиники здесь нет – уже несколько лет людей отправляют за медпомощью санитарной авиацией или на вездеходах.

Лорино известно морзверобойным промыслом. Не зря в 2008 году тут снимали документальный фильм «Китобой», получивший приз ТЭФИ. Охота на морского зверя для местных жителей по-прежнему важное занятие. Китобои не только кормят семью или зарабатывают деньги, сдавая мясо в местную общину зверобоев, – они еще и чтут традиции предков.

С детства Кайпанау знал, как правильно забивать моржей, ловить рыбу и кита, ходить в тундру. Но после школы он уехал в Анадырь учиться сначала на художника, а затем на хореографа. До 2005 года он, живя в Лорино, часто ездил на гастроли в Анадырь или Москву – выступать с национальными ансамблями. Из-за постоянных разъездов, перемены климата и перелетов Кайпанау решил окончательно перебраться в Москву. Там он женился, его дочери – девять месяцев. «Свое творчество и культуру я стремлюсь прививать жене, – говорит Евгений. – Хотя раньше ей многое казалось диким, особенно когда она узнала, в каких условиях живет мой народ. Я и дочке прививаю традиции и обычаи, например, показываю национальную одежду. Хочу, чтобы она знала, что она потомственная чукча».

Евгений теперь редко появляется на Чукотке: гастролирует и представляет культуру чукчей по всему миру вместе со своим ансамблем «Кочевник». В одноименном подмосковном этнопарке «Кочевник», где работает Кайпанау, он проводит тематические экскурсии и показывает документальные фильмы о Чукотке, в том числе Владимира Пуи.

Но жизнь вдалеке от родины не мешает ему знать о многих вещах, происходящих в Лорино: там осталась его мать, она работает в городской администрации. Так, он уверен, что молодежь тянется к тем традициям, которые теряют в остальных регионах страны. «Культура, язык, навык охоты. Молодежь на Чукотке, включая молодежь и из нашего поселка, учится добывать китов. У нас люди живут этим постоянно», – говорит Кайпанау.

В летний сезон чукчи охотились на китов и моржей, в зимний – на тюленей. Охотились с помощью гарпунов, ножей и копий. Китов и моржей добывали все вместе, а тюленей – поодиночке. Чукчи ловили рыбу сетями из китовых и оленьих сухожилий или из кожаных ремней, сачками и удилами. Зимой – в проруби, летом – с берега или с байдарок. Кроме того, до начала XIX века с помощью лука, копий и ловушек охотились на медведей и волков, баранов и лосей, росомах, лисиц и песцов. Водоплавающую дичь убивали метательным орудием (болой) и дротиками с метательной дощечкой. Со второй половины XIX века начали использовать ружья, а затем – огнестрельное китобойное оружие.

Продукты, которые завозят с материка, стоят в селе огромных денег. «Привозят «золотые» яйца по 200 рублей. Про виноград я вообще молчу», – добавляет Кайпанау. Цены отражают печальное социально-экономическое положение в Лорино. Мест, где можно показать профессионализм и университетские навыки, в поселении мало. «Но положение народа в принципе нормальное, – сразу уточняет собеседник. – После прихода Абрамовича (с 2001 по 2008 год) стало намного лучше: появилось больше рабочих мест, отстроились дома, наладили фельдшерско-акушерские пункты». Кайпанау вспоминает, как его знакомые китобои «приехали, бесплатно забрали у губернатора моторные лодки для промысла и уехали». «Теперь живут и наслаждаются», – говорит он. Федеральные власти, по его словам, тоже помогают чукчам, но не очень активно.

У Кайпанау есть мечта. Он хочет создавать на Чукотке образовательные этнические центры, где коренные народы смогли бы заново узнавать свою культуру: строить байдарки и яранги, вышивать, петь, танцевать.
«В этнопарке многие посетители считают чукчей необразованным и отсталым народом; думают, что они не моются и постоянно говорят «однако». Мне даже иногда заявляют, что я не настоящий чукча. А ведь мы – настоящие люди».

Каждое утро 45-летняя жительница села Сиреники Наталья (попросила не указывать её фамилию) просыпается в 8 утра, чтобы пойти на работу в местную школу. Она – вахтер и технический работник.
Сиреники, где уже 28 лет живет Наталья, расположены в Провиденском городском округе Чукотки, на берегу Берингова моря. Первое эскимосское поселение здесь появилось примерно три тысячи лет назад, и в окрестностях села до сих пор находят остатки жилищ древних людей. В 60-е годы прошлого века к коренным жителям присоединились чукчи. Поэтому названия у села существует два: с экимосского оно переводится как «Долина солнца», а с чукотского – «Каменистая местность».
Сиреники окружены сопками, и добраться сюда сложно, особенно зимой – только снегоходом либо вертолетом. С весны по осень сюда заходят морские суда. Сверху село выглядит, как коробка с разноцветными конфетами: зеленые, синие и красные коттеджи, здание администрации, почта, детский сад и амбулатория. Раньше в Сирениках было много ветхих деревянных домов, но многое изменилось, рассказывает Наталья, с приходом Абрамовича. «Мы с мужем жили раньше в доме с печным отоплением, посуду приходилось на улице мыть. Потом Валера заболел туберкулезом, и его лечащий врач посодействовал, чтобы нам по болезни выделили новый коттедж. Теперь у нас евроремонт».

Одежда и пища

Чукчи мужчины носили кухлянки из двойной оленьей шкуры и такие же брюки. Торбазу из камуса с подошвами из нерпичьей кожи они натягивали на чижи – чулки из собачьей шкуры. Шапку из двойного пыжика окаймляли спереди длинношерстным мехом росомахи, не смерзающимся от дыхания человека ни при каком морозе, а меховые рукавицы носили на сыромятных ремешках, которые втягивались в рукава. Пастух был словно в скафандре. Одежда на женщинах облегала тело, ниже колен она завязывалась, образуя что-то вроде штанов. Надевали её через голову. Поверх женщины носили широкую меховую рубаху с капюшоном, которую надевали её по особым случаям вроде праздников или перекочевок.

Пастуху всегда приходилось беречь поголовье оленей, поэтому животноводы и семьи питались летом как вегетарианцы, а если и ели оленя, то полностью, вплоть до рогов и копыт. Мясо предпочитали вареное, но часто ели и сырое: у пастухов в табуне попросту не было времени на готовку. Оседлые же чукчи питались мясом моржей, которых раньше убивали в огромных количествах.

Как живут в Сирениках?

По уверениям Натальи – нормально. Безработных в селе сейчас около 30 человек. Летом они собирают грибы и ягоды, а зимой ловят рыбу, которую продают или меняют на другие продукты. Муж Натальи получает пенсию в 15700 рублей, при этом прожиточный минимум здесь – 15000. «Я сама тружусь без подработок, в этом месяце получу около 30000. Мы, бесспорно, живем средне, но что-то я не ощущаю, что зарплаты повышаются», – сетует женщина, вспоминая о завезенных в Сиреники огурцах по 600 рублей за килограмм.

Купол

Сестра Натальи работает вахтовым методом на «Куполе». Это золотоносное месторождение, одно из крупнейших на Дальнем Востоке, находится в 450 км от Анадыря. С 2011 года 100% акций «Купола» владеет канадская компания Kinross Gold (нашим же не до такой мелочовки).
«Сестра раньше работала там горничной, а сейчас выдает маски горнякам, которые спускаются в шахты. У них там есть и спортзал, и бильярдная! Платят в рублях (средняя зарплата на «Куполе» 50 000 рублей – DV), переводят на банковскую карточку», – рассказывает Наталья.

Женщина немного знает о добыче, зарплатах и инвестициях в регион, но часто повторяет: «”Купол” нам помогает». Дело в том, что канадская компания, владеющая месторождением, еще в 2009 году создала Фонд социального развития, он выделяет деньги на социально значимые проекты. Не менее трети бюджета идет на поддержку коренных малочисленных народов автономного округа. Например, «Купол» помог издать словарь чукотского языка, открыл курсы языков коренных народов и построил в Сирениках школу для 65 детей и садик для 32.

«Мой Валера тоже получил грант, – говорит Наталья. – Два года назад «Купол» выделил ему 1,5 млн рублей на огромную 20-тонную морозильную камеру. Ведь китобои зверя добудут, мяса много – испортится. А теперь эта камера спасает. На оставшиеся деньги муж с коллегами купил инструменты на строительство байдарок».

Наталья, чукча и потомственный оленевод, считает, что национальная культура сейчас возрождается. Рассказывает, что каждый вторник и пятницу в местном сельском клубе проводятся репетиции ансамбля «Северное сияние»; открываются курсы чукотского и других языков (правда, в окружном центре – Анадыре); проводятся конкурсы вроде Кубка губернатора или регаты в Баренцевом море. «А в этом году наш ансамбль приглашают на грандиозное событие – международный фестиваль! Пять человек полетят на танцевальную программу. Это все будет на Аляске, та оплатит перелет и проживание», – говорит женщина. Она признает, что и российское государство поддерживает национальную культуру, но «Купол» она упоминает гораздо чаще. Отечественного фонда, который бы занимался финансированием народов Чукотки, Наталья не знает.

Другой ключевой вопрос – здравоохранение. На Чукотке, как и в других северных регионах, говорит представитель Ассоциации малочисленных коренных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока (АМКНСС и ДВ РФ) Нина Вейсалова, очень распространены болезни органов дыхания. Но, по имеющейся информации, в национальных поселках закрываются тубдиспансеры. Много онкобольных. Существующая ранее система здравоохранения обеспечивала выявление, наблюдение и лечение больных лиц из числа малочисленных народов, что было закреплено законодательно. К сожалению, сегодня такая схема не работает. На вопрос о закрытии тубдиспансеров власти не отвечают, а лишь сообщают, что в каждом районе и населенной пункте Чукотки сохранены больницы, врачебные амбулатории и фельдшерско-акушерские пункты.

В российском обществе существует стереотип: народ чукчей спился после того, как на территорию Чукотки пришёл «белый человек» – то есть с начала прошлого века. Чукчи никогда не употребляли спиртного, в их организме не вырабатывается фермент, расщепляющий спирт, – и из-за этого влияние алкоголя на их здоровье более пагубно, чем у других народов. Но по словам Евгения Кайпанау, уровень проблемы сильно завышен. «С алкоголем [у чукчей] всё, как и везде. Но пьют меньше, чем где-либо еще», – утверждает он. При этом, говорит Кайпанау, у чукчей действительно в прошлом отсутствовал фермент, расщепляющий спирт. «Сейчас, хотя фермент и выработался, народ все равно не пьет так, как слагают легенды», – резюмирует чукча.

Мнение Кайпанау поддерживает доктор медицинских наук ГНИЦП Ирина Самородская, один из авторов доклада «Смертность и доля умерших в экономически активном возрасте от причин, связанных с алкоголем (наркотиками), ИМ и ИБС от всех умерших в возрасте 15-72 лет» за 2013 год. Согласно данным Росстата, говорится в документе, наиболее высокий уровень смертности от причин, связанных с алкоголем, действительно в Чукотском АО – 268 человек на 100 тысяч. Но эти данные, подчеркивает Самородская, относятся ко всему населению округа. «Да, коренное население тех территорий – чукчи, но там живут не только они», – поясняет она. Кроме того, по словам Самородской, Чукотка стоит по всем показателям смертности выше, чем остальные регионы – и это не только алкогольная смертность, но и другие внешние причины. «Сказать, что именно чукча умер именно от алкоголя сейчас нельзя, так устроена система. Во-первых, если люди не хотят, чтобы в свидетельстве о смерти их умершего родственника выставлялась причина смерти, связанная с алкоголем, она не будет выставляться. Во-вторых, подавляющее число смертей происходят на дому. А там свидетельства о смерти часто заполняются участковым врачом или даже фельдшером, из-за чего в документах могут указываться другие причины – так легче написать»

Наконец, еще одной серьезной проблемой региона, по мнению Вейсаловой, является взаимоотношение промышленных компаний с коренным местным населением. «Люди приходят, как завоеватели, нарушая мир и покой местных жителей. Я думаю, что должен быть регламент о взаимодействии компаний и народов», – говорит она.

Язык и религия

Чукчи, живущие в тундре, называли себя «чавчу» (оленный). Те, кто жил на берегу, – «анкалын» (помор). Существует общее самоназвание народа – «луораветлан» (настоящий человек), но оно не прижилось. 50 лет назад на чукотском языке говорили примерно 11 тысяч человек. Сейчас их число с каждым годом сокращается. Причина проста: в советское время появились письменность и школы, но тогда же проводилась политика уничтожения всего национального. Отрыв от родителей и жизнь в школах-интернатах вынуждали чукотских детей все меньше знать родной язык.

Чукчи издавна верили, что мир делится на верхний, средний и нижний. При этом, верхний мир («облачная земля») населён «верхним народом» (по-чукотски - гыргоррамкын), или «народом рассвета» (тнаргы-рамкын), а верховное божество у чукчей не играет серьезной роли. Чукчи считали, что их душа бессмертна, верили в реинкарнацию, у них был распространен шаманизм. Шаманами могли быть и мужчины, и женщины, но особенно сильными у чукчей считались шаманы «превращенного пола» – мужчины, выступавшие в роли хозяек, и женщины, перенимавшие одежду, занятия и привычки мужчин.

Все выводы сделает время и сами чукчи.

Авторы первых известий о чукчах XVII—начала XVIII в. делят их по роду занятий на оленных, «сидячих» и «пеших». Не трудно понять, что «чукчи оленные» — / Ж ікі это те, кто имел оленей, вел кочевой образ жизни. «Сидячими» называли группу оседлых чукчей, которые имели оленей лишь в количестве, необходимом для передвижения в целях охоты. Жили они на побережье моря, охотились на диких оленей и на морских млекопитающих.

«Пешие чукчи» — это оседлые охотники на морских зверей, которые, однако, не имели оленей и не использовали, по-видимому, и ездовых собак. Определение «пешие» чаще всего применялось к оседлым жителям Тихоокеанского побережья, т. е. к сибирским эскимосам. Уже в XVIII в. всех чукчей в отличие от эскимосов называли «чукчи оленные», а эскимосов — «чукчи пешие».

В 1711 г., возвратившись с «Чукотского носа» в Анадырский острог, Петр Попов рассказывал: «Оленные чукчи в Носу живут по каменям, ради оленных своих табунов кочуют по разным местам. А пешие чукчи по обе стороны Носу живут по коргам, подле море, в зимных юртах, где коротает морж. А кормятца они, чукчи, оленные и пешие: промышляют по каменям и рекам диких оленей и морскими китами, моржами, белугою (белухою. — И. В.), нерпами, корением и травою». 1 Эта характеристика замечательна тем, что в ней предельно просто и отчетливо показан комплексный характер чукотской экономики. Несмотря на уже определившееся выделение из этого комплекса оленеводства, с одной стороны, и морского зверобойного промысла — с другой, для представи-телей того и другого направления хозяйственной деятель-ности было все еще весьма важно занятие охотой на диких оленей.

Фото www.nnm.me

Ежегодно весной стада диких оленей совершали переходы с юга на север, из полосы лесотундры к побережью моря. На-сколько велико было количество оленей, можно судить по такому сообщению: «Дикие важенки проходят на север еще по льду (через р. Анадырь. — И. В.) так великими табунами, что тысяч по десять более в одном месте бывает». 2

Охота производилась так: когда олени достигали середины реки, из засад выезжали чукчи на одноместных байдарках, окру-жали их и кололи специальными «поколюгами» на «плаву». По- колыциками были сильные и ловкие мужчины, тогда как другие, в том числе и женщины, ловили уносимые течением туши убитых и раненых оленей. Как сообщал Т. И. Шмалев, «хошаб тысячу оленей, то в полчаса 10 человек могут заколоть. . . Когда хорошая плавь бывает, то не выключая и младенцев, на каждого достается оленей по двадцати». 3

По мере развития пастушеского оленеводства экономическое значение охоты на диких оленей падало. К 50-м "гг. XIX в. резко сократилась численность этих животных не только на Чукотке, но также на Колыме и ее притоках Б. и М. Анюях, Омолоне.

Наряду с упадком промысла диких оленей шло развитие морского зверобойного промысла и оленеводства — ведущих занятий чукчей.

Оленеводство чукчей

Никаких статистических сведений о количестве оленей у чукчей в XVII—XVIII вв. нет. Наличие у основной массы лишь ездовых и небольшого количества воспроизводящих стадо оленей про-слеживается по косвенным материалам. С начала XVIII в. усили-лись набеги чукчей на коряков и юкагиров с целью захвата их оленей и имущества. Сами себя коряки и юкагиры не могли защитить. Они просили защиты у гарнизона Анадырского острога. На протяжении первой половины XVIII в. были предприняты известные походы Павлуцкого по Чукотке. Из донесений о них мы и получаем некоторые сведения о состоянии чукотского олене-водства.

Первый поход Павлуцкого в 1731 г. продолжался в течение 8 месяцев. За все это время было взято 12 табунов оленей, «в коих было по тысяче и по две». 4

Во время второго похода в 1744 г., продолжавшегося 6 месяцев, «в добычу было получено оленей 4620». 5 Табуны оленей у чукчей были малочисленны. Так, из донесений отдельных команд узнаем: «чукчей было 157 человек. . . оленей 100»; «В стойбище чукотского тойона Киниама было мужчин 22. . . оленей 300»; в другом месте — «оленей 50».

В 1746 г. был совершен поход из Анадырска к р. Чаун и по побережью Чаунской губы, где было обнаружено всего 600 оленей. По материалам означенных походов на Чукотку прослеживается оленеводство и у «сидячих» чукчей. В показаниях сотников Ниже- городова, Попова и пятидесятника Русакова сообщается: «9 числа мая (1732 г. — И. В.), дошед до первой сидячих около того моря чукоч юрты, нашли оленей сто». 6

В 1756 г. чукчи в количестве 43 юрт переселились к югу от Анадыря. У них было всего до 5000 оленей, 7 т. е. в среднем около 100 голов на хозяйство.

Таким образом, чукотское оленеводство в конце XVII и первой половине XVIII в. еще далеко не сложилось в самостоятельную отрасль производства, оно еще было органически слито с охотой.

К началу 70-х годов XVIII в. чукчи разорили прианадырских юкагиров, захватив не только их оленей, но и территорию, где они кочевали. «Которые юкагиры прежде жительство имели от Ана-дырска к Яблоной речке между хрептами. . . все убиты чук-чами», — сообщал в 1763 г. сибирскому губернатору Ф. Соймонову из Анадырска Ф. Плениснер. 8

По данным канцелярии Анадырского острога, а после 1770 г. канцелярии Гижигинской крепости, с 1725 по 1773 г. чукчи захва-тили у коряков 239 000 оленей, угнали в плен несколько сот женщин и детей. 9 Цифра эта явно преувеличена, что признавали еще в XVIII в., однако сам факт захвата является красноречивым свидетельством того, на какой базе складывалось чукотское пасту-шеское оленеводство.

К 80-м гг. XVIII в. набеги чукчей на коряков прекратились. С этого времени чукотское оленеводство развивается только за счет естественного прироста.

В экономике чукчей, начиная со второй половины XVIII в., становится заметным влияние русского торгового капитала. С лик-видацией Анадырского острога (1771 г.) чукчи потеряли ближай-ший пункт торговли с русскими. Они неоднократно обращались к представителям царской власти с просьбой о восстановлении его. В 1788 г. была основана Аиюйская ярмарка, которая сразу же привлекла большое количество чукчей. В том же году иркутский купец Александр Баранов получил разрешение основа! ь промыслы и торговлю на Анадыре. 10 То обстоятельство, что торговые пункты русских оказались на границах территории, занимаемой чукчами, побудило последних перекочевать со своими стадами в районы более близкие к местам торговли. Так, в 60-х гг. XVIII в. началось переселение чукчей к югу от Анадыря, а в 70—80-х гг. — движение оленных чукчей к западу от Чаунской губы на притоки р. Ко-лымы — Б. и М. Анюев, а затем и другие реки; к середине XIX в. значительная группа чукчей-оленеводов вышла уже к р. Колыме.

На протяжении конца XVIII и первой половины XIX в. торговля на Анюйской ярмарке развивалась успешно и привлекала значи-тельное количество чукчей и чукотских торговцев кавральыт. Продукты оленеводства, особенно шкуры и одежда из них, нахо-дили большой спрос на Анюйской ярмарке, а на берегах Берин-гова пролива охотно скупались аляскинскими эскимосами, что также стимулировало развитие оленеводства. Кроме того, для перевозки грузов как на Анюй, так и к берегам Берингова пролива требовалось значительное количество упряжных, обученных оле-ней, которые готовились чукчами-оленеводами, особенно в тех местах, где проходили пути на Ашой. «На берегах Чаунской губы, — отмечал Ф. Матюшкин, — чукчи переменяют своих утом-ленных оленей у кочующих там племен и следуют далее». 11

Так постепенно чукотское оленеводство выходило из рамок узкопотребительского натурального хозяйства. Формирование пастушеского оленеводства явилось важным шагом в развитии производительных сил чукотского общества.

В XIX в. количество оленей у чукчей возросло. «Бедные оленные чукчи имеют до 100, а богатые до 1000 оленей». 12 Позднее имущественная дифференциация у оленеводов зашла еще дальше. Так, по наблюдениям А. Аргентова, хорошо знавшего анюйскую и чаунские группы чукчей, «некоторые хозяева содержат по 10 и даже по 12 тысяч голов, а по 3 и по 5 тысяч штук многие». 13

К середине XIX столетия преобладающим занятием чукчей являлось оленеводство. По данным переписи 1897 г.,8869 человек чукчей были оленеводами, 2841 — охотниками на морского зверя и рыболовы, 18 — занимались преимущественно торговлей и кустарными промыслами, 67 — прочими занятиями. 14

В XIX в.чукчи-оленеводы продолжали распространяться к за-паду от Колымы и к югу от Анадыря. В конце XIX в. 13 лагерей оленеводов уже кочевали в междуречье Индигирки и Алазеи. 15 Таким образом, кочевья чукчей были разбросаны на огромной территории от побережья Тихого океана на востоке до правых притоков нижнего течения р. Индигирки на западе, а на юг — до Камчатского перешейка.

Исторически сложились две области расселения оленных чукчей: южная — по долине р. Анадыря с ее притоками и север-ная — от побережья Ледовитого океана до Анадырского хребта.

В свою очередь на территории южной и северной областей чукчи делились на более мелкие территориальные группы. Об их расселении, численности в них стойбищ, количестве оленей в хозяй-ствах подробно писал В. Г. Богораз. 16 Его оценки весьма прибли-зительны, однако никаких других, более точных данных по этому вопросу к началу XX в. не было. Наиболее плотно оленеводы были расселены по М. Анюю и его притокам. Здесь их стойбища, по образному выражению чукчей, располагались ым нылгыл вытра («на расстоянии возможности видеть дым»).

Как бы промежуточное положение между оседлыми и олене-водами занимали чукчи, которые имели незначительное количество оленей, что принуждало их жить постоянно в непосредственной близости от берега моря, дабы возмещать недостающие продукты питания и другие средства к жизни за счет морского зверобойного промысла и рыболовства. В стадах таких оленеводов обычно выпасались также олени, принадлежавшие оседлым чукчам. Такие хозяйства насчитывали 150—200 оленей. Они кочевали и зиму, и лето недалеко от береговых поселков преимущественно Тихоокеанского побережья Чукотки. 17

Во второй половине XIX в. начали переходить на постоянное жительство по р. Анадырю обедневшие оленеводы. Средствами к жизни им служили охота на диких оленей и рыболовство. Коли-чество хозяйств оседлых чукчей на Анадыре не превышало двух десятков. 18

Продукты оленеводства давали все необходимые средства к жизни чукчам-оленеводам: пищу, одежду и обувь, жилище и средства передвижения. Вся жизнь чукчей-оленеводов была тесно связана с выпасом оленей, с перекочевками и подысканием наиболее удобных пастбищ.

В летнее время стада находились на побережье океана, где благодаря постоянным ветрам, прохладе, идущей от воды и льдов, было меньше оводов и комаров. Пребывание на побережье океана давало возможность части чукчей заняться промыслом морских зверей и рыбной ловлей.

Около четверти оленных чукчей проводили лето со своими стадами в горах, где в лощинах по северным и западным склонам

гор сохранялся снег. Здесь было прохладно, меньше было «гнуса». Это были по преимуществу крупные стадовладельцы Летом их стада выпасались по притокам верхнего и среднего течения р. Анадыря, в верховьях Б. Анюя, на водоразделе рек Погынден и Б. Баранихи, в верховьях Олоя и других правых притоков Омолона. 19 ц

С наступлением осени все группы чукчей оленеводов про-двигались в глубь материка, к границе леса, на зимние пастбища, в места, более защищенные ог ветров. Стоянки оленеводы меняли по мере того, как стадо выедало моховища. Перекочевки обычно производились на расстояние 5—10 км в одном районе и с таким расчетом, чтобы к весне можно было снова выйти на то место, где находилось стойбище в прошлое лето. Годовой маршрут представлял собой замкнутую кривую.

Резко менялись районы кочевания при образовании голо-ледицы, что приводило к изнурительным дальним перекочевкам, а иногда к смене района обычного кочевания.

Чукчи не знали пастушеской собаки, поэтому вся тяжесть выпаса оленей ложилась на плечи пастухов. Они неотлучно находились при стаде, иногда сутками не приходили в стойбище, опасаясь потерять оленей.

Большой урон оленеводству причиняли волки, особенно в зим-нее время. Весной и летом труд пастуха становился еще более утомительным, так как олени стремились быстрым бегом изба-виться от назойливых преследований гнуса. Не менее трудной порой для пастухов было время отела и гоиа оленей, тогда на помощь пастухам приходили все жители стойбища.

Для удовлетворения жизненных потребностей семьи (в мясе, шкурах для одежды, жилищах, наличия достаточного количества упряжных оленей) требовался определенный минимум оленей — 200—250 голов на одну обычную семью. Количество оленей, необходимое для существования одной семьи, установлено на основании проведенного мною опроса оленеводов (в 1932—

1934 гг.). Однако на этот счет существуют разные точки зрения. Так, В. Г. Богораз считал, что средний размер стада, обеспечи-вающий существование семьи, — 300—400 голов. 20 Н. Ф. Калин-ников полагал, что для сносного существования семьи оленевода достаточно иметь около 100 оленей. 21 Впрочем, среднее число оленей в отдельных хозяйствах чукчей в разных районах их расселения было неодинаковым: «У чукчей Чаунской губы и групп Эрри и Тэлкэп стада в среднем состоят из 400- 500 важенок, на Чукотском полуострове стадо среднего размера имеет не более 100 важенок». 22

Хозяйство абсолютного большинства чукчей во второй поло-вине XIX в. сохраняло в основном натуральный характер Все необходимые средства передвижения, многие предметы домашней утвари, некоторые орудия труда — все это изготовлялось внутри хозяйства. В середине XIX в. чукчи сравнительно слабо были втянуты в товарно-рыночные отношения Из продуктов оленевод-ства поступали на рынок разные виды шкур и в очень малом количестве мясо оленей. Для средних и малооленных хозяйств большое товарное значение имела добываемая ими пушнина.

Вовлечение чукчей-оленеводов в товарно-рыночные отношения, которые стали более заметны с 70-х.гг. XIX в., способствовало развитию кустарных промыслов и усилению ручного труда жен-щин, изготовлявших на продажу одежду и обувь.

К концу XIX в. увеличился спрос на продукты оленеводства. По наблюдениям В. И. Иохельсона, «раньше вывоз оленьих шкур из Нижнеколымского округа был довольно ограничен, но за последние 6—7 лет эти шкуры занимают по стоимости вывоза их в Якутск то второе, то первое место в ряду более ценных мехов». С 1890 г. из Якутска начали вывозить оленьи выпоротки и на Ирбитскую ярмарку. «За период от 1886 по 1892 год было выве-зено с Анюйской ярмарки 18 000 выпоротков, 4000 ровдуг, 200 пы-жиков, 450 недорослей и постелей (шкуры оленя зимнего убоя. — И. В.)». 23 "

Ровдуги выделывались жителями Нижнеколымска из шкур оленей, приобретаемых у чукчей. Значительная часть их поступала с Анадыря. На востоке шкуры и изделия из них интенсивно скупа-лись аляскинскими эскимосами, американскими китобоями и контрабандистами. Потребителями их были золотоискатели Аляски.

Большое значение для дальнейшего вовлечения оленеводче-ского хозяйства Чукотки в товарно-рыночные отношения имело налаживание регулярного сообщения пароходами из Влади-востока. С начала XX в. пароходы пошли и до Колымы.

Русское и обруселое туземное население р. Анадыря вело с чукчами оживленный обмен, променивая им предметы кустар-ного производства, товары, завозимые русскими купцами, главным образом на мясо и шкуры оленей. Н. Л. Гондатти подсчитал, что «с октября 1894 года по май 1895 года оседлым населением по Анадырю было приобретено у кочевого, на еду, 1986 голов оле-ней». 24 Аналогичные отношения складывались в XIX в. и на Колыме.

Развитию чукотского оленеводства в районах обеих Анюев способствовал все увеличивавшийся спрос на оленье сырье (шкуры, кожи) со стороны якутских торговцев. Известное влия-ние на развитие чукотского оленеводства во второй половине

XIX в. оказали возраставшие потребности в его продуктах со стороны оседлых чукчей и сибирских эскимосов. По донесениям Анадырского окружного начальника, в 1896 г. «экономическое благосостояние оленных чукчей в общем увеличилось вследствие увеличения количества стад оленей и значительного спроса на оленье мясо со стороны оседлого инородческого населения». 25

Постепенное расширение торговли с русскими и иностранцами во второй половине XIX в. способствовало дальнейшему раз-рушению натурального характера чукотского оленеводческого хозяйства.

В конце XIX—начале XX в. в чукотском оленеводстве можно отметить несколько социально-экономических процессов: во-пер-вых, обеднение части оленеводов, в результате чего они попадали в разряд бедняков-батраков или переходили на оседлость; во- вторых, увеличение численности оленей у богатых стадовладельцев; в-третьих, обзаведение оленями зажиточной частью оседлых чукчей и эскимосов.

Большое влияние на обеднение чукчей имели частые падежи оленей. Начальник Анадырской округи в 1895 г. сообщал при-амурскому генерал-губернатору, что «у многих инородцев погибло более половины стад». 26 В 1915 г. из Анадырского уезда доносили, что «эпизоотии оленей не прекращаются». С 1897 по 1915 г. «погибло не менее 300 000 оленей». 27 Разорение оленеводов охва-тило и Чукотский уезд. Как сообщал начальник уезда (1910 г.), «на востоке Чукотского полуострова олени почти совсем пере-велись. Не так давно. . . в районе Мечигменской бухты стояли крупные оленеводы. Но гололедица и выкочевки обезоленили край и теперь там только изредка можно встретить маленькие стада». 28 Большой урон оленеводству наносили нападения волков и гололедицы. Во время гололедицы зимой 1904—1905 г. около сорока малооленных хозяйств чукчей в районе Чауна потеряли всех своих оленей. 29 Тот же процесс обеднения слабых хозяйств чукчей наблюдался и к востоку от Колымы. В результате гибели оленей у чукчей западной тундры «интенсивно распространя-ется. . . переход от кочевого скотоводства к полуоседлому рыбо-ловству». 3 Как чукчи приспосабливались к новым условиям, описывает С. А. Бутурлин: «Я был поражен той степенью духовной и бытовой эластичности, которую они... выказали, переходя без замедления от привычного бродячего пастушества к полуоседлому рыболовству. Всего несколько лет назад можно было проехать от Колымы до Чаунской губы, не встречая у моря чукчей, теперь же повсюду виднеются их руйды (юрты. — И. В). Я видел стариков, в первый раз прикочевавших к морю с тундренных хребтов, чтобы приобрести рыболовные и нерпичьи сети и поучиться у русских их метать». 3

Заметное влияние на разорение части оленеводов имела торго-вая эксплуатация их местными купцами, которые в целях обогаще-ния не гнушались никакими средствами. «В некоторых мне извест-ных случаях, — отмечал С. А. Бутурлин, — причиною разорения была. . . беспощадная эксплуатация торговцев или увлечение кар-тами и спиртом». 32 Были случаи злоупотребления чукотским госте-приимством.

Большой урон чукотскому оленеводству в конце XIX-— начале

XX в. нанесла политика американского капитализма. В 1891 г. представитель Департамента просвещения на Аляске Джексон Шелдон под предлогом налаживания разоренного хозяйства аляскинских эскимосов организовал закупку живых оленей на Чукотке. Американский конгресс утвердил специальный закон о финансировании предпринимателей, изъявивших желание за-няться приобретением оленей на Чукотке и Камчатке. Американ-ская печать пропагандировала ввоз оленей на Аляску как основа-ние «прибыльной промышленности». Этот призыв имел успех. С 1896 г. начали вывозить оленей с Чукотки частные предприни-матели. С 1892 по 1899 г. вывезено 1920 живых оленей, преимуще-ственно самок, не считая того количества, которое вывезли частные предприниматели. 33

Вывоз живых оленей, мяса и шкур с Чукотки особенно уси-лился после 1899 г., когда в Номе было открыто золото. Какое количество оленей было забито и вывезено на Аляску, никем не учитывалось. «Закупку оленей, — писал Гондатти, — американцы производят почти насильно, продают необыкновенно бедные иногда последних животных, соблазняемые ружьями: за 5 важенок двухлетнего возраста или трех важенок и трех быков того же возраста дают винчестер» 34 с принадлежностями.

В. В. Солярский пришел к выводу, что в среде оленеводов «систематически умножается безоленный пролетариат». 35

В то же время оседлые зверобои — зажиточные байдаро- владельцы, торговцы — скупали живых оленей и создавали свои стада. «Сидячие чукчи сами стараются завести оленей, — отметил К. И. Богданович, — так, чукчи селения Уныии (эскимосы,— И. В.) и на острове Ширлук имеют уже большие тысячные стада, которые пасутся ими на островах Аракам и Ширлук и на близ-лежащих берегах; имеются стада у жителей сел. Уэлен и дру-гих». 36

Не только чукчи, но и эскимосы обзаводились оленями. «Не-которые эскимосы, — сообщалось в 1914 г., — содержат оленей под присмотром чукчей-оленеводов. У айванов — жителей с. Уны- ина и острова Итыграна имеются оленьи стада в 1000 голов и более». 37 Эту тенденцию отметил еще Г. Дьячков, который писал: «Носовые чукчи торговцы „кавраляне“ кочуют вверх по Анадырю и покупают здесь оленей, обменивая их на лафтаки, ремни», 38

В то время как массы мелких и средних оленеводческих хозяйств разорялись, крупные стадовладельцы упрочали свое положение. По сведениям В. Г. Богораза, «в верховьях Омолона у Эйгэли было 5 стад, до 15 тыс. голов, у его соседа Рочгэлина — 2 табуна — 5 тыс. На западной тундре у Етыгына 2 табуна — 4 тыс., у Араро — 3 табуна — 8 тыс. оленей». 39

Богатые стадовладельцы умножали свое состояние не только за счет размножения оленей: все они занимались торговлей, скупкой пушнины, перепродажей русских товаров, оленей и т. п.

Верную по социальным признакам характеристику богатым чукчам дал первый начальник Анадырского окружного управления Л. Гриневицкий: «Можно принять за правило, что все богатые чукчи всегда отличаются черствостью даже в отношении собратий своих, бедняки же и среднего достатка люди все, сколько мы не знаем их, ■— прекрасные люди». 40

Во второй половине XIX—начале XX в. ведение оленеводче-ского хозяйства, орудия труда оленеводов, весь комплекс средств

передвижения оставались теми же, какими они были в XVIII— XIX вв. Никаких заметных усовершенствований в ведении олене-водства внесено не было.

Морской зверобойный промысел чукчей

К середине XVII в. морской зверобойный промысел оседлых чукчей достиг высокого уровня развития. Объектами охоты были тюлени, моржи и киты. От охоты на морских млекопитающих чукчи получали основные продукты питания. Кожи моржей шли на изготовление ремней, для такелажа байдар, для линей к гарпу-нам; использовались для кровли яранг, настилались на пол в спальных помещениях (пологах). Из кишок моржа шились дождевики. Шкуры тюленей (нерп, лахтаков) шли на пошивку некоторых видов одежды, обуви, мешков для хранения разных хозяйственных предметов и некоторых продуктов, бурдюки (пыг- пыг) использовались для хранения жира, из них же вырезались ремни разного сечения, которыми крепились части нарт, из них вязали сети для промысла тюленей и т. п.

Жир морских животных употреблялся в пищу, шел на освеще-ние и отопление жилища. Из клыков моржа изготовлялись орудия охоты и их части (наконечники гарпунов, стрел, пешней), охот-ничьи санки (кэныр), части упряжи для собак и оленей (кольца, пуговицы), части парусного такелажа для байдар, некоторые предметы бытового обихода (черпаки, ложки, рукоятки) и т. д. Моржовый клык служил материалом для изготовления предметов искусства и культа. Из китового уса делали сосуды, им подбивали полозья нарт, из волокон его плели сети, лески для удочек. Кости китов употребляли в качестве строительного материала (на лабазы, вешала, перекладины, балки в землянках), из них дела-лись подполозки для нарт и многое другое, использовали их как топливо. Шкуры и кожи морских млекопитающих, всевозможные ремни, жир, обувь — все это находило широкий спрос у чукчей- оленеводов в обмен на продукты оленеводства.

Охота на китов и моржей носила сезонный характер, что было обусловлено миграциями этих животных, появлявшихся в водах Берингова пролива в весенне-летний период. Охота на китов и отчасти на моржей производилась с байдары и носила коллективный характер, в то время как охота на тюленей и белых медведей была индивидуальной.

Орудия охоты состояли из разных по размерам и назначению гарпунов, копий, ножей и др. При использовании некоторых видов гарпунов чукчи применяли метательные дощечки.

Наибольшее значение в экономике приморских чукчей имел промысел моржей, которые, помимо мяса и жира, давали высокой прочности шкуры. Кроме того, моржовые головы служили одним из наиболее распространенных культов. 41 Около древних населен-ных пунктов, таких как м. Шелагский, Рыркайпыян (м. Шмидта),

Энурмин (м. Сердце-Камень), Ванкарема.Мечигмен и др., до недавнего времени можно было увидеть расположенные по кругу черепа моржей и других морских млекопитающих.

Промысел моржа в осенне-летний период был наиболее легким и добычливым. В известных местах моржи выходили на лежбища. Охотники свободно подходили к ним и, пользуясь копьем на длин-ном древке, кололи этих малоподвижных и почти беспомощных на суше животных. Охотились на моржей также и на плавающих льдинах, на которых те находились.

Добыча других морских млекопитающих была сопряжена с большими трудностями. В XVII—XVIII вв. и в начале XIX в. широко практиковалась зимой и весной охота на тюленей около «продуха». Нужно было обладать большим упорством и лов-костью, чтобы подползти к греющемуся на солнце тюленю, часто просыпающемуся и наблюдающему за окрестностями, на расстоя-ние, с которого безошибочно можно было метнуть в него гарпун. Такая охота производилась с маскировкой. Охотник надевал на голову снятую целиком шкуру с головы тюленя. Вооружившись гарпуном он ползком, подражая движениям животного, при-ближался к зверю. Приблизившись на нужное расстояние, охотник бросал гарпун с прикрепленным к нему ремнем. 42 При охоте на тюленей и белых медведей иногда использовались собаки. На ледя-ной поверхности моря они отыскивали лунки, занесенные снегом, останавливали белого медведя, защищали человека.

Важным объектом охоты были киты. «С ранней весны и до октября оседлые чукчи ловят китов. .. Гарпун обычно делается целиком из моржовой кости, иногда острие из железа. К нему прикреплен прочный ремень, на расстоянии 30 сажен от гарпуна привязано три целых надутых тюленьих шкуры в виде пузырей (пыппи), затем через 20 сажен еще два таких же поплавка и через такое же расстояние в конце ремня еще один. Эти поплавки, всплывая на поверхность воды, показывают им (охотникам. — И. В.) дорогу, они следуют за китом, а когда он утомится, доби-вают его, закалывая копьями, как раненых тюленей». 43

До появления в Беринговом проливе иностранных китоловов чукчи добывали значительное количество китов. Так, Ф. П. Вран-гель писал, что жители острова Колючин добыли за лето 50 китов. 44

Необходимо отметить, что не во всех районах расселения прибрежных чукчей были одинаково благоприятные условия для промысла моржей и китов. Наиболее интенсивно и с большими результатами морской зверобойный промысел велся населением побережья Берингова моря и отчасти побережья Ледовитого океана, особенно в районах, примыкавших к проливу. Чем далее на северо-запад от Берингова пролива, тем суровее ледовый режим океана, тем меньше проходило туда моржей и китов. Не случайно мыс Шмидта по-чукотски называется Рыркайпыян, что значит «Место закрытия прохода моржам».

Для населения побережья Ледовитого океана большее значе-ние имела охота на тюленей. Как следует из сообщений К- Мерка,

Ф. П. Врангеля, Ф. П. Литке, в XVIII и в начале XIX в. морской зверобойный промысел чукчей не претерпел заметных изменений. Огнестрельное оружие еще только начинало проникать к ним. Исследователи, посещавшие Чукотку в первой четверти XIX в., зафиксировали единичные случаи наличия огнестрельного оружия у чукчей. 45

Проникновение огнестрельного оружия в морской зверобойный промысел, по-видимому, нужно относить ко второй половине XIX в. Не следует, однако, забывать, что в разных районах рас-селения чукчей огнестрельное оружие появилось в разное время. Так, на Чукотском полуострове ружья стали входить в обиход морских зверобоев раньше, чем около Чаунской губы. На Чукотку китолозы и американские контрабандисты начиная с 20-х годов XIX в. завозили ружья и огнеприпасы к ним.

Применение ружей потребовало изобретения специального орудия для извлечения добычи из воды, так называемый акын (закидушка, кошка). К одному из концов тонкого длинного линя прикреплялась деревяшка грушевидной формы. В утолщенную часть ее забивалось несколько железных крючков (3—5), обра-щенных остриями к вершине акын, за которую крепился линь. 46 После удачного выстрела охотник бросал акын с таким расчетом, чтобы он упал дальше убитого тюленя. Когда охотник начинал выбирать линь на себя, крючки акын цеплялись за шкуру тюленя, и таким образом добыча подтягивалась к кромке льда, на которой стоял охотник.

К началу XX в. огнестрельное оружие в морском зверобойном промысле чукчей применялось уже повсеместно. Ежегодно на Восточное побережье Чукотки завозилось от 300 до 500 штук винчестеров с соответствующим снаряжением. 47

Начиная с 90-х гг. XIX в. русское правительство через своих официальных представителей на Анадыре снабжало чукчей пре-имущественно винтовками системы «Карле». 48 И все же не все чукчи имели возможность приобрести ружье, в достаточном количестве иметь порох, свинец, патроны. По сообщению Н. Ф. Ка-линникова, в 1909 г. у м, Шмидта и дальше к Чаунской губе, «где патроны и ружья встречаются не так часто», еще сохранялся старый способ охоты при помощи гарпуна.

В начале XX в. появились китобойные ружья, гарпуны с бом-бами. 49 В 1915 г. на 667 хозяйств приморских чукчей имелось 1150 штук нарезного оружия разных систем, 207 малых китобой-ных пушек. 50

^Основным средством передвижения чукчей по морю были байдары. Однако уже в конце XIX в. у байдары появился кон-курент— вельбот. В 1909 г. почти в каждом селении, начиная от мыса Беринга на юге до мыса Сердце-Камень на северо- западе, имелись вельботы, а в Чаплино их было 15. 51

В 1915 г. чукотские зверобои имели 101 вельбот и 523 бай-дары. 2 Однако вельботы не вытесняли байдар, так как последние имеют свои преимущества. Они легки и очень удобны при высадке на берег во время прибоя или на льдину, для плавания по мелким лагунам и рекам. Кроме того, их можно было изготовить своими силами из своих материалов.

Богатые чукчи и эскимосы начали приобретать у американцев шхуны с газолиновыми двигателями. Как сообщал Камчатский губернатор в 1911 г., «в последнее время местное население стало обзаводиться от американцев собственными небольшими шхунами, которых в настоящее время пять: в Уэлене, Нуукане, Чаплине, Эстигэте и на м. Беринга». 53

Шхуны применялись на морском промысле и использовались для каботажных плаваний с целью торговли. Команда на них состояла из местных жителей.

Во второй половине XIX—начале XX в. условия для дальней-шего развития частной собственности стали более благоприят-ными. Резко возрос спрос на моржовые клыки, китовый ус, жир морских животных, а с конца XIX в. — на тюленьи и моржовые шкуры, а также на изделия из них. Все это шло на вывоз, преиму-щественно на Аляску. По далеко не полным данным, в 1895 г. американскими судами вывезено с Чукотки 1240 пластин китового уса, 658 моржовых клыков, 67 пар нерпичьих штанов, 403 пары нерпичьих торбазов, 82 пары нерпичьих рукавиц, 66 нерпичьих мешков, 14 фуражек из шкур нерпы и т. п. 64

В 1905 г. вывезено в Америку 9850 нерпичьих шкур, моржовых клыков 8200 фунтов, китового уса 8000 фунтов, 230 лахтачьих шкур, 15 моржовых шкур. 65

В 1906 г. торговая станция Северо-Восточного Сибирского общества на мысе Дежнева отправила на Аляску закупленного у чукчей сырья на 15 тыс. долларов, со станции Владимир (пост Провидения) мехов, моржовой кости, кож и китового уса на 34 тыс. долларов. 56

Одновременно с развитием частной собственности на орудия и средства охоты шло разрушение первобытнообщинных принци-пов уравнительного распределения добычи. При сохранении кол-лективных видов охоты, например на китов, в общинное распре-деление шло только мясо и жир кита, а китовый ус делился по определенным правилам лишь среди участников промысла. Уста-новились также правила раздела шкур и клыков моржа между участниками охоты, тогда как мясо и жир по-прежнему состав-ляли общее достояние. Однако и при дележе мяса моржа действо-вали установленные правила. 57

Продукты охоты на лахтаков также распределялись неравно-мерно. Шкуры, которые шли на ремни и подошвы, ценились особенно высоко, так как составляли один из главных предметов при обмене с оленными чукчами. Их распределение было не менее строгим и производилось в соответствии с установившимися тради-циями.

С конца XIX в. обозначился спрос на внешнем рынке на шкуры морских животных, обувь из них. Эти товары скупались в значи-тельном количестве американскими китобоями-контрабандистами.

Иностранцы не только скупали продукты промысла, но и сами охотились на китов, моржей, тюленей, часто в водах и на лежби-щах Чукотского полуострова. Уже в конце 60-х гг. XIX в. начало ощущаться уменьшение промысловых животных у берегов Чу-котки. «От Прибрежных жителей со всех сторон слышались жа-лобы, что прежде морские промыслы были много прибыльнее.. . в достаточном количестве для того, чтобы выменивать их чукчам- оленеводам на необходимый материал для зимней одежды; но с тех пор как американцы начали ловлю тюленей и моржей у са-мого берега, добыча, выпадавшая на долю чукчей, стала много беднее, а нужда сильно возросла». 58 О. Нордквисту чукчи неодно-кратно говорили о шхунах, которые истребляют китов и моржей, отчего сами чукчи терпят нужду. 59 А в 1886 г. чукчи и эскимосы всех поселков жаловались полковнику Ресину: если русское правительство не защитит их от американских хищников, «их ожидает в будущем голодная смерть». 0

В «Правительственном вестнике» за 1890 г. сообщалось: «В Беринговом море истребление китов идет параллельно с унич-тожением тюленей, моржей и некоторых других зверей, и если против такого истребления не будут своевременно приняты меры, то и киты также выведутся, как тюлени и моржи. Известно уже, что только из Сан-Франциско и Виктории ходят ежегодно в Берин-гово море 10 больших шхун, но значительное количество амери-канских судов, занимающихся незаконным промыслом у русских берегов, остается неизвестным». 61

Жалобы чукчей и эскимосов были небезосновательны. В 1885 г. «близ селения Уныин на Чукотском полуострове был убит 21 кит, из них четырех убили чукчи, а остальных — 5 партий китобоев». В 1900 г. в Беринговом море было добыто всего 63 кита, в 1901 — 39, в 1902 — 52, в 1903 — 38. 62 Уже в 1914 г. в Чукотском уезде было добыто лишь 11 китов, а в 1915 — только шесть. 63

И не только киты, но и моржи были объектом хищнического истребления иностранными китобоями. «Чукчи давно уже жалу-ются русскому правительству на это истребление», поясняя, что «когда морж кончится, и чукчи кончатся». 64

В 1910 г. генерал-губернатор Приамурского края П. Ф. Унтер- бергер имел возможность лично выслушивать жалобы чукчей. Жители с. Энмыльын «жаловались начальнику края, что амери-канские шхуны выбивают вдоль берегов морского зверя. Раньше его было много, теперь становится все меньше и меньше, и они опасаются, что моржей сильно истребят, и чукчи будут терпеть острую нужду в продовольствии». В с. Нунлыгран чукчи также «жаловались на американцев, уничтожающих морского зверя, и просили защиты». 66

Браконьерство усилилось еще больше после 1914 г., так как охрана берегов в связи с войной значительно ослабла. Население почти ежегодно испытывало недостаток в моржовом мясе, местами был просто голод. В зиму 1915/16 г. жители побережья Берингова пролива оказались в крайне тяжелом положении. В феврале 1916 г. губернатор Камчатки Мономахов сообщал генерал-губер-натору Приморской области: «По побережью от бухты Провиде-ния до мыса Дежнева в 25 селениях с половины ноября по случаю упадка промысла моржей начался голод, питаются ремнями, кожами. Главная причина ухудшения промысла моржей — массо-вое хищническое истребление моржей у наших берегов американ-скими шхунами. В 1915 г. каждая шхуна промышляла до двух тысяч моржей, пользуясь клыками, кожею, жиром, выбрасывая мясо в море». 66

Браконьеры выбивали моржей и на лежбищах, 67 следствием чего явилось угасание лежбищ. Многие из них так и не восстано-вились. Из двадцати моржовых лежбищ Чукотского полуострова к началу XX в. осталось только пять, на которые еще выходили моржи.

Во второй половине XIX—начале XX в. хищническое истребле-ние китов и моржей иностранными китобоями подорвало про-мысловую базу оседлого населения Чукотки.

Рыболовство и другие промыслы чукчей

Рыболовство для чукчей было сопутствующим промыслом. Им, как уже говорилось, занимались и оленные, и приморские чукчи, но запасов рыбы в виде юколы они не создавали.

Подробно ознакомившись с жизнью и бытом чукчей в конце

XVIII в., К- Мерк отмечал: «Что касается рыбной ловли, то местные жители занимаются ею лишь мимоходом, поедая рыбу сырой, но не сушат ее. Для этой цели они пользуются сетями из китовых жил или ременными из тюленьей кожи (Jginhi). Небольших рыб ловят также на костяную удочку». 68 «На р. Чауне, — писал далее тот же автор, — встречаются полыньи и в них водятся в очень большом числе форели. . . Чукчи ловят эту рыбу в декабре и январе сетями из жильных ниток. Они также без труда добывают ее из воды багром (очевидно, мариком. — И. В.) в виде железного крюка, укрепленного на конце жерди. Они замораживают эту рыбу, укладывают на грузовые нарты и увозят с собой». 69

Неразвитость рыболовства у чукчей, слабое его оснащение орудиями и средствами лова — свидетельство того, что в прошлом у них не было этого промысла. 70 К рыболовству вынуждены были прибегать бедняки. Однако и они впрок рыбы не заготовляли, питались ею лишь в отдельные периоды года. 71

Несколько большее значение имело рыболовство для чукчей, переселившихся в середине XVIII в. на южный берег р. Анадыря. Здесь они постепенно усвоили технику и способы добычи рыбы коряками, а также и заготовку ее в виде юколы на зиму

Во второй половине XIX в. значение рыболовства для оседлых чукчей заметно возрастает. Упадок добычи морских млекопитаю-щих побуждал население более интенсивно заниматься рыболов-ством. «Побережные жители Чукотского полуострова еще мало интересуются рыбой, хотя и там уже заметен переход к этому источнику довольствия, который в будущем, по истреблении зверя, должен и для них стать главным». 2

Чем дальше на юг и на северо-запад от Берингова пролива, тем большее значение в жизни оседлых чукчей играло рыбо-ловство. Промысел рыбы носил индивидуальный характер. Часто чукчи не могли заняться более продуктивно промыслом рыбы, так как не имели необходимых орудий лова (ни индивидуального, ни коллективного пользования). Еще в 1916 г. отмечалось, что «вследствие невозможности получения прядевого материала для сетей, некоторыми из чукчей применяются при рыболовстве неболь-шие сети, сплетенные из оленьих сухожилий». 73 Чтобы создать такую сеть нужно было несколько месяцев напряженного труда женщины. ц ц

Систематически занимались рыбной ловлей малооленные чукчи, проводившие лето на берегах Анадырского лимана, в ни-зовьях р. Анадыря. «Чукчи, которых я видел, — писал Олсуфьев,— знали только один способ ловли рыбы, именно — с помощью неподвижной сети, связанной из кожаных ремней. Сеть эта имеет форму клина, длиною до 3-х сажен, при ширине основания 2 ар-шина. Один конец укрепляется на берегу, а другой, с помощью длинной жерди, выставляется вперед. Через несколько минут сеть ремнем притягивается к берегу, каждый раз приносит от 2—4 рыб». 74

При таких несовершенных средствах добычи чукчи не созда-вали запасов рыбы. «Красная рыба чукчами и ламутами ловится только на их текущую потребность». 7

Сообщая о чукотском рыболовстве побережья Тихого и Ледо-витого океанов Калинников писал: «Они не охотно переходят к рыбе, потому что для этого промысла у них нет ни опыта, ни приборов, ни уменья заготовлять ее впрок». 76 По-видимому, это обобщение справедливо лишь относительно чукчей, которые жи-ли к северу от бухты Провидения и по побережью Ледовитого океана.

Промышленного рыболовства, которое оказало бы влияние на развитие хозяйства местного населения, на Чукотке не было. Лишь с 1908 г. началась промышленная эксплуатация рыбных богатств Анадыря, .когда на лимане была основана первая ры-балка. 77 Рыболовство имело первостепенное значение лишь для оседлого населения по Анадырю.

Незначительное место в экономике чукчей занимала охота на горных баранов, лосей, на белых и бурых медведей, росомах, волков, лисиц, песцов. А. Аргентов дал описание охотничьего промысла чукчей и орудий, какими они пользовались в середине XIX в. «Лисиц, песцов и росомах осенью по глубокому снегу травят собаками. Челибухой (стрихнином. — И. В.) окармливают волка и лисицу зимой в стужу. Белых медведей стреляют из лука или колют копьями. Диких оленей стреляют винтовкою летом, тоже баранов». 7 ®

Чукчи в прошлом не пользовались ни капканами, ни черканами, зато они применяли ряд оригинальных ловушек, созданных из местных материалов. На песца или лисиц часто употреблялось улюкэ, или нора во льду, при входе в которую устанавливалась потайная петля с подвесной тяжестью. В норе оставляли при-манку-кусочек мяса. Как только песец касался его, петля затягивалась и давила зверя. Примечательна также ловушка эвкэв. Она представляла собою ледяную яму с отвесными стенами. Устье ямы выкладывалось гладким льдом, здесь укреплялась вертящаяся доска с примороженным куском мяса. Когда песец касался наживы, доска поворачивалась и зверь падал в яму. Доска опять выравнивалась. 7 Однако эти оригинальные способы добычи пушных зверей вскоре чукчами были забыты.

Занимались чукчи охотой и на водоплавающую дичь с помощью особого орудия эплыкытэт (бола). В зимнее время охотились на зайцев, куропаток при помощи петель, лука и стрел. Эти про-мыслы носили всегда вспомогательный характер.

По мере развития, с одной стороны, оленеводства, а с другой — морского зверобойного промысла сухопутные виды охоты на мясного зверя теряют свое значение. Вместе с тем с налаживанием регулярных торговых связей чукчей с русскими усиливается охота на песцов, лисиц. Н. Ф. Калинников встречал в тундре оленеводов, которые в течение зимы добывали до 80 песцов. Из оседлых чукчей больше и успешнее занимались пушным промыслом те, которые жили к западу от мыса Шмидта.

На смену исконным орудиям охоты пришло огнестрельное оружие, фабричные капканы и пасти, которые чукчи переняли от русских жителей. Последние применялись там, где был выкид-ной лес в районе м. Шелагского, по берегу Чаунской губы и далее к западу, вплоть до Колымы, по берегам рек Анадыря, Ко-лымы.

Охота была делом мужчин. Среди чукчей не было людей, которые существовали бы только за счет пушного промысла: охота была подсобным занятием, но имела важное значение в экономике. Пушнина служила валютой, на которую приобрета-лись привозные и местные товары.

Некоторые из чукчей уделяли большое внимание этому про-мыслу. Они вносили в него усовершенствования, пытались сделать промысел, в частности песца, регулярным. Для этого они в летнее время, когда был удачным промысел морского зверя, часть мяса закладывали на приманку песцам. 80

О размерах пушного промысла чукчей можно в известной мере судить по количеству закупленных на Чукотке американцами песцовых шкурок. В 1894 г. в с. Уэлен было закуплено 45 шкурок песца, в 1895 — 1 18. 81 В 1905 г. на всем побережье Берингова моря (к северу от м. Беринга) было закуплено 560 шкурок песца. 82

Приморские чукчи, подобно оленным, заготовляли ягоды (шикшу, морошку), коренья некоторых клубней растений, а также листья кустарников, которые употреблялись в пищу зимой. Калин-ников записал около 20 видов различных растений, употребляемых чукчами в пищу. 83

В весеннее время поедали некоторые виды моллюсков, а осенью вылавливали в море особым орудием листья морской капусты, которые шли в пищу в сыром виде.

На базе морского зверобойного промысла и «на почве олене-водческого хозяйства развились кустарные промыслы: выделка ровдуги (замши) и изготовление для продажи кухлянок, одеял, ковров, кукулей, перчаток, рукавиц, торбазов и пр.». 84

Особым способом чукчи выделывали нерпичью кожу, про-питывали ее жиром, благодаря чему она делалась эластичной, водонепроницаемой и темного, почти черного цвета. Из такой кожи делались чемоданы для продажи на Колыме и Анадыре русским, для сбыта на Аляску — шились торбаза в виде сапог. «Кроме сапог, рукодельницы этой местности готовят в течение долгой зимы много ковриков разнообразной величины из белой и разноцветной нерпичьей кожи, вырезанной разнообразными фигурами, с опушкой из какого-либо меха, вышитых сумочек, поясов, ружейных чехлов, патронташей и прочей мелочи». 85

«Наряду с женщинами, мужчины режут из кости незатейливые цепочки, ножи для бумаг, мундштуки, трубки, пуговицы, модели пароходов и шхун, просто полируют красивые моржовые клыки. Некоторые достигают в своих работах большого изящества, при-обретают в Америке специально для этой цели токарные станки». 86 Почти все эти предметы предназначались для сбыта.

Зачатки кустарного производства, обслуживавшего внешний рынок, возникали лишь на восточном побережье Чукотки. В этот вид новой деятельности (все процессы производства от начала и до конца носили ручной характер) в большей степени были вовлечены женщины.

Скупщики кустарных изделий в соответствии с требованием рынка заказывали чукчам предметы по образцам, которые отсту-пали от традиционных форм, часто это были совершенно новые предметы, изготовлявшиеся из местных материалов (коврики, скульптуры Пеликенов и др.). 87

С развитием китобойного промысла в Беринговом море капи-таны китобойных шхун предпочитали нанимать на свои суда матросами чукчей и эскимосов. Они были не только самой дешевой рабочей силой, но и легко переносили тяготы СурОЕЗОЙ жизни на маленьком суденышке в водах бурного и холодного океана. «По окончании плавания с таким работником рассчитываются ружьем, ящиком табаку и сухарей». 8

Известно, что некоторое количество чукчей трудилось на золо-тых приисках на р. Надо в 1907—1908 гг., 80 на разработках графита в Пуутыне, в услужении у торговцев и т. п. Однако за исключением единиц, они не отрывались окончательно от своего основного занятия — морского промысла.

Орудия охоты и оружие чукчей

Наиболее распространенными орудиями охоты на сухопутных животных в XVII—XVIII вв., отчасти в XIX в., служили лук со стрелами и копье. Последнее использовали при охоте на белых медведей, моржей. Орудия охоты на морских млекопитающих конструктивно отличны от орудий сухопутной охоты. В большин-стве своем это разные по размерам метательные гарпуны с от-деляющимися наконечниками, к которым прикреплены длинные лини.

Материалами для изготовления орудий и оружия служили камень, дерево, кость морских и сухопутных животных, китовый ус и железо. На протяжении XVII и XVIII вв. чукчами широко использовался камень (обсидиан, кремень, сланец), из которого делали вкладыши к гарпунам, наконечники копий, стрел и другие орудия. Из дерева изготовлялись луки, стержни для стрел, древки для гарпунов, копий, дротиков, копьеметалки. Дерево применялось в качестве основы для щитообразных открылков чукотского пан-циря, обшивавшихся сверху кожей моржа. Наиболее широкое применение имели кости и рога (преимущественно оленей), моржо-вые клыки и китовые ребра и челюсти. Из рога оленей делали наконечники стрел, проколки, части упряжи, рукоятки, копылья для нарт оленьих и собачьих, вытрясалки снега (с одежды и полога), ложки, крючки для подвешивания. Из ребер оленя делали ножи, пластинки для панцирей и т. п. Китовый ус применялся как материал для вкладышей в наконечники стрел. Им крепили деревянную основу луков. Волокна китового уса шли на лески, из них плели сети, сачки.

В XVIII в. каменные топоры (гаттэ), наконечники копий и стрел, костяные ножи были почти вытеснены металлическими. К середине XIX в. железо, медь проникли во все уголки Чукотки и прочно вошли в обиход чукчей, стали незаменимым материалом для орудий и оружия. Покупая медные и железные котлы, чукчи разрубали их и делали наконечники для стрел и даже латы. Однако следует отметить, что главным образом чукчи получали металлические ножи, наконечники копий, котлы, иголки в виде готовых изделий. Оружие чукчей, средства защиты воинов подроб-но и обстоятельно описаны в работе В. В. Антроповой. 90

Лук со стрелами и копье составляли вооружение чукотского воина. Как можно понять из сообщения Т. И. Шмалева, луки у чукчей были сложные, т. е. состояли из нескольких слоев, склеен-ных вместе — «луки к тому ж с наклейкою». 91 Иногда для упроче-ния лука применялся китовый ус. Для оперения стрел использо-вались маховые перья гусей, ворон, чаек и сов. 92 В отличие от коряков и юкагиров чукчи прикрепляли к стреле два пера, а не три. 93 Известно, что чукчи нередко выменивали луки и материал для них у коряков и аляскинских эскимосов. 94

Из средств защиты воина в XVII—XVIII вв. в обиходе были два типа панцирей, отличающихся по материалу и форме. Панцирь из моржовой кожи или китового уса, очевидно, был выработан охотниками на морского зверя (эскимосами), панцирь из костяных или металлических пластинок известен и у других народов Азии. 95

Попадаются у чукчей и железные кольчуги, весьма ценимые ими, из продолговатых четырехугольных кусков железа, скреп-ленных ремешками, а также такие же шлемы с забралом на лбу и с наушниками. 96

Капрал Г. Шейкин, служивший в Анадырском остроге в 50-х гг.

XVIII в., так описывает панциры и стрелы чукчей: «Чукчи ж место панциря во время баталии надевают куяки однобоки, деланы из железа и из китовых усов, и на голову от куяка открылок — доска деревянная и обитая кожей морской, лафтаком называется, из-за которой доски, выглядывая, стреляют из деревянного лука стрелою, которая подобна татарским стрелам. . . копье вставлено костяное и то присажено не крепко, оно же с зазуброй, дабы есть ли потрафит в человека, то стрела выдернетца, а копье оста- нетца в человечьей ране. Перья ж к стрелам не приклеивают, а привязывают жилками только по концам». 97

Казак Кузнецкий в 1756 г. рассказывал о чукотском вооруже-нии следующее: «А к томуж те стрелы со обеих сторон мажут из травы называемой лютика соком, от которой человек, получа стрелою язву в скором времени опухнет и умрет. . ,». 98

Как оружие чукчи применяли также «каменные шибалки» — пращи. «А бой у них каменный и лушной», ■— отметил в 1660 г. К. Иванов. 90 То же подтверждается рядом других свидетельств

Описанное выше вооружение чукчей просуществовало у них в основном до конца XVIII в. Однако кое-какие изменения намети-лись уже тогда. Несмотря на строгие запреты продажи чукчам металлических изделий и в первую очередь оружия, оно все же проникало к ним.

В 1778 г., будучи около м. Шмидта, Д. Кук отметил, что «стрелы их вооружены костьми или каменьями, а копья, железные или стальные европейской работы, висели на кожаном ремне через правое плечо, а на левом кожаные же красные красивые колчаны, наполненные стрелами». 101

В качестве средства охоты и «оружия» чукчи применяли иногда и арканы. Использование того или иного оружия зависело от решения тактических задач в данный момент. Описывая вооруже-ние чукчей в первой четверти XIX в., капитан Шишмарев отметил, что колчаны — «очень красивые, сшитые из оленьей кожи, раскра-шенные и вышитые». 102 Обязательным оружием каждого воина и охотника были ножи. «Главнейшее их оружие, в аршин длиною нож, всегда носимый при себе и сохраняемый в чехле, у некоторых еще по одному или по два меньших ножа, обыкновенно спрятанных в кармане или за рукавом». 103

Коцебу, посетивший чукчей в 1818 г., писал: «Оружие их состоит из луков, стрел, ножей и копий; сие же последние суть сплошь железные с медными украшениями. Они имеют ножи трех родов: первый, длиною в аршин, носят в ножнах на левом боку; другой, немного короче, прячут они под одеждой на спине, так что рукоятка видна на один дюйм выше левого плеча; третьего рода ножи, длиною в полфута, засовывают в рукав, и употребляют только для работы». 104

В конце XVIII в. военные столкновения чукчей со своими соседями прекратились, и вооружение уже не развивалось — панцири, луки, копья, боевые стрелы стали предметом реликтового характера.

Средства передвижения у чукчей

Основным средством передвижения по суше были олени. Чукчи запрягали оленей в нарты. При этом они использовали несколько видов нарт. Нарты для легковой езды, нарты для перевозки груза, нарты для перевозки посуды кукиинэн (букв.- котлогрузовые), кибитка, крытая оленьими шкурами, для перевозки детей — таран, нарты для перевозки жердей остова яранги. Чукчи исполь-зовали оленей в упряжи лишь по санному пути. «Легкие свои санки, — писал К. Мерк, — они изящно вырезывают из березового дерева, весной разбирают их, а к зиме снова собирают, причем к зиме всегда выскабливают их добела и обивают полозья китовым усом. Грузовые нарты тяжелы и за отсутствием леса обычно покрыты заплатами. Соединительные дуги полозьев делаются обычно из рогов диких оленей. . . Для связывания частей грузовых нарт они пользуются китовым усом, а ездовые сани связывают по большей части замшей. . . От дождя и снега нарты (груже-ные. — И В) укрываются моржовыми шкурами. Кроме того, женщины имеют особые крытые нарты, по большей части из березового дерева, очень кропотливой отделки, которые покрыты пологом из низкошерстного белого или пестрого меха, сшитого в виде покрышки и натянутого на круглые стойки или узкие досочки. По краям эта покрышка обычно обшита полосой ручной вышивки и обвешана бахромой из замшевых ремешков. Кроме того, для украшения они на задке нарт также укрепляют круглый большой кусок вышитого меха, к которому посредине подвеши-вается несколько длинных кисточек из красных шерстинок моло-дых тюленей. В таких нартах перевозят роженицу, маленьких детей. . . В них едут также жены, сопровождая мужей при поездках в гости. В такие нарты, а также в легкие ездовые, впрягают по два оленя, в грузовые нарты лишь по одному». 106 По-видимому, никаких принципиальных изменений оленья упряж чукчей с XVIII в. и по наше время не претерпела.

Каждое хозяйство, каким бы экономически слабым оно ни было, имело хоть пару упряжных оленей и нарты. Только одинокие женщины и сироты не имели оленей.

Отправляясь в дальнее путешествие с грузами, чукчи пере-двигались медленно, делая в день максимум 10—12 км, так как олени быстро утомлялись.

Если чукча отправлялся куда-нибудь далеко налегке, он пред-почитал проехать много лишнего расстояния, лишь бы не ночевать с оленями в тундре. Обычно такой путник ехал от стойбища к стойбищу. В первом же стойбище он оставлял своих оленей, ему давали свежих, которых в свою очередь он оставлял в следую-щем стойбище и т. д. На обратном пути он возвращал хозяевам тех оленей, которых они ему давали. При таком способе пере-движения и замены утомленных оленей свежими, путник быстро преодолевал большие расстояния.

Для передвижения по снегу и льду чукчи пользовались ступа- тельными лыжами-ракетками — вэлвыегыт (букв.: вороньи

лапки), 106 они сохранились до настоящего времени. При ходьбе по льду и неровной поверхности к ним привязывались шипы, сделанные из рога оленя, бивня мамонта или моржового клыка.

Из средств передвижения по воде чукчи пользовались одно-местными байдарками и многоместными большими байдарами. «А лотки у них кожаные, — сообщал в 1660 г. Анадырский при-казчик Курбат Иванов, — а подымают человек по 20-ти и по 30-ти». 107 «Лодки их обтянуты моржовой кожей, остов закрепля-ется поверху двумя шестами, образующими острый, выдающийся вперед нос, а сзади концы шестов выдаются за тупую корму. В лодке четыре скамьи для гребцов: на передней сидит один, на прочих по 2—3 гребца, и 1 на руле. Гребут короткими одно-лопастными веслами. При дальних плаваниях в середине байдары, немного ближе к носу, укрепляют два поперечных шеста с наду-тыми тюленьими шкурами в виде поплавков. Этим они предупреж-дают опрокидывание байдары волной. В открытое море они не осмеливаются плыть без таких пузырей. Кроме того, поплавки удобны при втаскивании убитых животных и при разделке туш в воде. Тогда оба пузыря подвязываются к одному борту для сохранения равновесия судна. Замшевый парус лодок называется у них е1ет-Меип, а весла — ^еиело». 108

По-видимому, размеры байдар были разными, что зависело от количества людей, объединявшихся для совместного промысла.

В конце XIX в. наряду с байдарами стали использоваться вельботы и шхуны. В случае необходимости оленные чукчи строили плоты тмитым (от тунгусского «тым»). Есть указания в фольк-лоре, что при переправах через большие реки чукчи сплачивали нарты, обтягивали их покрышкой шатра, получалась своеобразная ладья, на которой перевозили имущество и переезжали сами.

Известны случаи, когда оленные чукчи пользовались байда-рами морских зверобоев. В свою очередь оседлые чукчи, когда возникала необходимость дальних переездов, пользовались оле-нями кочевых чукчей. «Оленные чукчи к сидячим чукчам на оленях приезжают и в зимние походы на коряк подымают тех сидячих на своих оленях, а, напротив того, сидячие чукчи оленных возят на своих байдарах по морю и по реке и дают им во взаимное дру-жество свои байдары, а от них оленных вместо байдар своих берут на платье себе разного звания кожи оленей». 109 Так в XVIII в.

между оленными и оседлыми чукчами проявлялась взаимопомощь средствами передвижения.

Еще одним средством передвижения по суше служили собачьи упряжки, начало использования которых относится, по-видимому, к недавнему времени. Ни в одном известном нам документе

XVII в. нет указаний на употребление в упряжи собак. Не обна-ружено также остатков упряжи собак ранее XVII в. и при архео-логических раскопках на Чукотке. Весьма показательно также, что вся терминология, связанная с упряжью собак и ездой на собаках, идет от упряжи и езды на оленях. Следовательно, исполь-зование собак как средства передвижения возникло позднее использования в упряжи оленя. Такое положение вполне законо-мерно и соответствует общему пути развития хозяйственных форм чукчей.

Заимствуя от эскимосов культуру морского зверобойного промысла, чукчи позаимствовали также использование собак в упряжи по эскимосскому образцу. В это заимствование они внесли и свое, в частности запрягали собак в нарты оленьего типа. 110 Как отмечал И. Биллингс, «сидячие чукчи ездят на соба-ках, запрягая их от 4 до 6 рядом и управляя плетью». 111 «Зимой оседлые чукчи ездят на собаках, — писал К. Мерк, — нарты их длиною 5 1 / 2 футов, высотой 8—10 дюймов, а шириной 1 фут 4 дюйма или немного больше. Полозья узкие и обиты китовым усом, на них поставлено 7—8 дужек из оленьих рогов. В отдельные, привязанные к передку нарт, ремни они впрягают от 3 до 7 собак в один поперечный ряд». 112 Сообщаемые К. Мерком подробности не оставляют сомнений в том, что конструктивно и по внеш-нему облику эта нарта мало чем отличалась от оленьей лег-ковой.

Веерный тип упряжи собак у них сохранялся и в первой поло-вине XIX в., о чем писали Ф П. Врангель 113 и Кибер.” 4 В начале

XIX в. зарегистрировано использование «собак для бечевания байдар» вдоль берега. 115

Таким образом, у чукчей в XVIII и первой половине XIX в. был распространен эскимосский тип упряжи собак веером. Лишь позд-нее они заимствовали от русских и тип нарты,и способ упряжи — цугом, и управление при помощи остола. По-видимому, этот способ упряжки собак начал распространяться среди чукчей с середины

Во второй половине XIX и до начала XX в. у чукчей еще практи-ковались два способа упряжки собак: старинный — веером и новый — цугом. Соответственно каждому способу упряжки использовались разные виды нарт. В упряжку цугом запрягали обычно 8—12 собак, в веерную — 5—6. Однако Норденшельд отметил, что чаще всего чукчи запрягали собак пара за парой в один длинный общий ряд. Уже, видимо, тогда новый тип упряжки значительно вытеснил прежний. 118

В начале XX в. старинный способ упряжки собак веером сохра-нился у чукчей только при "состязаниях в быстроте езды. Такой способ упряжки применялся чукчами и позднее, как это удалось наблюдать автору в с. Лорино в 1932 г.

В каждом хозяйстве чукчей, в котором имелись работоспособ-ные мужчины, была упряжка собак. Однако их количество и качество находилось в прямой зависимости от состоятельности семьи, морского промысла. На побережье Ледовитого океана, к западу от с. Ванкарем, собак было у чукчей меньше, так как морской промысел здесь был менее продуктивный, чем к востоку, и поэтому обычная упряжка состояла из 6—8 собак. Жители побережья Ледовитого океана вследствие частых голодовок лиша-лись тех немногих животных, которые у них были. «Хроническое бессобачье» чукчей этого побережья отмечалось почти всеми, кому доводилось бывать у них. 119

Часто собаки гибли не только от бескормицы, но и от болезней. Только у обруселого населения Анадыря погибло из 1800 собак около 1 ООО. 1 «Болезни вырывают собак сотнями, потому что насе-ление не умеет бороться с ними, никакой ветеринарной помощи здесь не существовало». 121

Чукчи не очень умело занимались разведением и отбором лучших собак. Они предпочитали покупать ездовых собак у рус-ских жителей Колымы и Анадыря. Некоторые из жителей Колымы специально занимались разведением и скупкой собак, с тем чтобы перепродавать их чукчам. Стоимость средней собаки.— 15 р. или 2 песца. Лучшие собаки ценились 20, 25 и 30 р., т. е. по 4 песца за голову. Ни охотничьих, ни пастушечьих собак у чукчей не было.

Кормили собак мясом и жиром морских млекопитающих. На Анадыре — рыбой и нередко оленьим мясом.

Жилище чукчей

У чукчей было два типа жилищ: переносное и постоянное. «Сидячие», или оседлые, чукчи имели два рода жилищ: зимнее и летнее. Зимой жили в полуземлянках, тип и конструкция которых были заимствованы от эскимосов.

Наиболее подробные сведения об устройстве полуземлянок оседлых чукчей сообщает К- Мерк: «Принятые у оседлых чукчей зимние жилища называются у них МшцН (эскимосское. — И. В.), у оленных же чукчей сЫгаЬ. . . . Снаружи юрты покрыты дерном, закруглены и возвышаются над уровнем почвы на несколько футов. Сбоку расположено четырехугольное отверстие, через которое можно войти внутрь.

Вокруг входа поставлены стоймя по всей окружности землянок, кроме только места для прохода, китовые челюсти... высотой до 7 футов. Сверху они прикрыты китовыми ребрами, а поверх того — дерном. Через упомянутый вход попадаешь сперва в кори-дор, длиной во всю землянку, высотой около 6 футов, шириной около сажени или больше и немного углубленной по сравнению с уровнем пола землянки. Сама землянка имеет всегда четырех-угольную форму, ширина и длина ее составляет 10—14 футов, а высота 8 футов и больше. Ближе к стенам высота помещения вследствие изгиба потолка уменьшается. Землянка углублена в землю на 5 футов, а сверх того на три фута высоты уложена земляная стенка, поверх китовые челюсти, установленные по всем сторонам На упомянутых китовых челюстях покоятся четыре отдельных одинаковых китовых челюсти, уложенные вдоль от самого входа на некотором расстоянии друг от друга и обра-зующие потолок юрты. Поперек них по всему потолку уложены китовые ребра На высоте трех футов от уровня пола по четырем углам юрты прикреплено по одному ребру, которые по середине своего изгиба покоятся на подпорках, а на них вдоль всех четырех стен уложены доски. Они и представляют собой нары, на которых спят и сидят чукчи. Пол также покрыт досками, а под нарами взамен настила положены моржовые шкуры Близ входа в потолке имеется решетчатое отверстие, затянутое пузырем китовой печени. . Около окна имеется в потолке еще одно небольшое отверстие в виде вдавленного в крышу позвонка, оно предназна-чено для выпуска наружу дыма от ламп, расположенных по четы-рем углам юрты Некоторые из китовых ребер, образующие крышу, окрашиваются по бокам в белый цвет и на них изображаются фигуры, как то: киты, байдары и прочее, что ими делается при празднествах. Сени освещаются таким же окном, вделанным в потолок близ самой землянки. В другом конце сеней располо-жены входы в две—три кладовые, иногда у двух землянок имеется лишь один общий наружный ход с сенями». 123

Эти данные дополняются сведениями Ланганса: «В одной юрте живут много семейств, из коих каждая отделяется только своим особливым пологом, сделанным из оленьих кож. У них днем и ночью горит огонь в плошках, налитых жиром разных морских зверей и имеющих вместо светильни мох». 124

При сопоставлении этих описаний с материалами археологи-ческих раскопок С. И. Руденко обнаруживается поразительное сходство планов землянок пунукского времени (VII—XVII в. н э.) с вышеописанными. Руденко отмечает наличие кладовых, распо-ложенных около коридоров, иногда один общий вход для двух землянок. Совпадает также и материал, из которого строились землянки в пунукское время и в XVIII в. 125

В народной памяти современного населения Чукотки сохрани-лись представления о том, что раньше было два типа полуземля-нок. вал/саран («жилище из челюстей») и клерган («мужское жилище») Клерган, несмотря на такое, казалось бы, специальное название, местное население считает просто зимним коллективным жилищем, в котором селилось несколько семей ближайших род-ственников. Валкаран тоже зимнее жилище, но для одной семьи. По свидетельству информантов, в валкаран жили сироты или посторонние, которых могла поселить около себя большая семья

Летние жилища оседлых чукчей в XVIII в. отличались от зим-них тем, что обитателями яранги обычно были члены одной семьи. Вблизи зимних юрт «стоят их летние яранги». «Зимних юрт всегда приходится одна на несколько летних яранг», — замечает К- Мерк. 126

В Уэлене было «летних юрт 26, зимних 7». Такое соот-ношение количества зимних и летних жилищ было характерно для всех оседлых поселений чукчей. Г. Сарычев отметил, что селе-ние «Янданай (Янранай. — И. В.) имеет две землянки и шестнад-цать летних шалашей. . . Лугрень (Льурэн. — И. В.) состоит из четырех землянок и семнадцати шалашей». «Селение Ме- чигмы. . . имело двенадцать шалашей и три земляные юрты. Летнее жилище сидячих чукчей есть ничто иное, как шалаши, поставленные сверх земли; сделаны из китовых ребер и жердей и покрыты кожами морских зверей. К зиме шалаши сии разбирают и переходят жить в землянки» 128

Яранги прибрежных чукчей по внешнему виду и внутреннему устройству напоминали яранги оленных чукчей. Сохраняя кон-структивную основу яранги оленеводов, летнее жилище оседлых чукчей имело и некоторые отличия. Оно не имело дымового отвер-стия наверху. Там, где не было леса, чукчи не устраивали даже очага. Пищу готовили на жировых лампах или в специально устроенных «кухнях» около яранги, где жгли кости морских живот-ных, обливая их жиром.

В XVII—XVIII вв. чукчи пускались в дальние плавания (на реки Колыму, Амгуему, Анадырь и др.) со всем своим имущест-вом, с семьями, и на этот период жильем им служили яранги. Однако во время остановок в пути и при необходимости укрытья от непогоды, они вытаскивали на берег байдары, опрокидывали их вверх дном и располагались под их укрытием.

Уже в конце XVIII "В. некоторые чукчи на зиму оставались жить в ярангах, крытых моржовыми кожами с пологами из оленьих шкур внутри. Позже А. П. Лазарев отметил: «Зимних юрт мы у чукчей не видели; летние же делаются книзу довольно круглыми, в диаметре-от 2 1 / 2 до 4 сажен, а кверху выпуклыми, отчего издали походят на стопсена. Нам говорили, что чукчи живут и зимой в сих юртах, чему мы сначала не верили, но нас уверяли, что зимой в них не холодно». 129

В XIX в. окончательно исчезают полуподземные жилища вал- каран и клегран. Вместо них используются и в зимнее время яранги со спальными пологами из шкур оленя. Ф. П. Врангель, проехав-ший на собаках от м. Шелагского до Колючииской губы, видел лишь развалины старых землянок, но нигде не говорит о том, что чукчи живут в них. «Оседлые чукчи живут малыми селениями, — писал он. — Хижины их делаются на шестах и китовых ребрах, обтягиваемые сверху оленьими кожами». 130

Оленные чукчи и зимой, и летом жили в ярангах. Отличие их заключалось лишь в качестве шкур, из которых была сделана покрышка и полог.

Описания жилища чукчей-оленеводов XVIII в. свидетельствуют о том, что с развитием производства и изменением общественных отношений претерпела изменение и яранга, прежде всего — ее размеры.

«В ярангах объединяются в летнее время, а также зимой, при длительных стоянках на одном месте, все связанные хотя бы дальним родством. Такие яранги вмещают по несколько пологов из оленьих шкур и имеют поэтому значительные размеры.. . Просторная яранга, вмещающая 6 оленьих пологов, имеет в окружности 20 сажен; длина поперек, от двери до двери, состав-ляет 5 сажен, ширина 4 сажени. Высота в середине равняется 9 футам». Описанный Мерком тип общинной яранги оленных чукчей бытовал еще кое-где в первой четверти XIX в. 131

Интересна еще одна подробность устройства части яранги, отмеченная К- Мерком: «Двойной полог — мехом наружу и мехом внутрь». Такой тип пологов не сохранился в более позднее время.

У чаунских чукчей-оленеводов «полог имел 2 1 /г аршина от пола до потолка, 2 3 / 4 аршина от порога до переда, 4"/ 2 аршина между боковыми стенами. .. Шатер имел 6 1 / 2 аршин вышины от основа-ния и в окружности 22 аршина». 132 Это было жилище зажиточного оленевода.

К 40-м и 50-м гг. XIX в. отдельная семья становится основной хозяйственной единицей чукотского общества; произошло, по-видимому, полное ее обособление и в быту. В этой связи коллек-тивное жилище утратило свое значение.

Домашняя утварь чукчей

У чукчей она отличается простотой и немногочисленностью предметов. Глиняный жирник (светильник) давал тепло и свет. Необходимые для варки пищи котлы изготовлялись из глины с при-месью песка, Как рассказывается в чукотских преданиях, глина и песок замешивались на крови добытых животных, для большей вязкости в эту смесь добавлялась собачья шерсть. Чукчи, как показывал в 1756 г. Кузнецкий, «имеют в пологах. . . жирники, выдолбленные из камня и сделанные из глины на подобие плошки. А за неимением во всей той земле упоминаемого лесу едят мясо оленье, рыбу, нерпу и протчих морских зверей, каких упромыслить могут, сырое и мерзлое и всякое из земли мягкое коренье, а хотя со временем варят себе еду в сделанных из глины горшках. . но и то очень редко». 133

И в конце XVIII в. чукчи еще пользовались глиняной посудой. Они собирают молодые листья ивняка, «варят в глиняном горшке (йакуканенг). Эти горшки, а также деревянную посуду получают они из Америки». 134 Вряд ли справедливо это утверждение Мерка применительно ко всем чукчам. Скорее всего глиняной и деревян-ной посудой изготовления аляскинских эскимосов пользовались чукчи, обитавшие на побережье Берингова пролива.

Капитан Шишмарев, посетивший залив Лаврентия в 1821 г., отметил: «В каждой юрте видели котлы: медные, железные, чугунные и глиняные».

Уже на первых порах знакомства с русскими чукчи весьма высоко оценили преимущества металлических котлов перед гли-няными. И поэтому при всяком удобном случае обзаводились ими. Деревянное блюдо кэмэны, несколько жестяных и фаянсовых чашек с блюдцами дополняли скромный набор посуды чукотской семьи.

В домашнем обиходе чукчей долгое время использовались некоторые виды каменных и костяных орудий. Кибер писал: «Чукчи прежде довольствовались каменными топорами, таковые и теп.ерь еще находятся у бедных, острый кремень служил им ножом, рыб-ная кость иглою». 136

Находили применение также каменные молоток и наковальня (плита) для дробления оленьих костей, размельчения мерзлого мяса и кусков жира, каменные скребки для выделывания кожи, костяные лопаты и мотыги для выкапывания съедобных корней и т. п, В XVII и отчасти в XVIII в. огонь чукчи добывали трением с помощью специального лучкового снаряда. Такой же снаряд, вооруженный каменным острием или сколком костей, служил сверлом.

По мере упорядочения отношений с русскими, особенно после установления регулярных торговых связей, деревянный снаряд для добывания огня был повсеместно заменен стальным огнивом. Вместо трута они использовали сухие листья ивы. Серу, необхо-димую для получения огня, чукчи добывали сами. С этого времени деревянное огниво вошло в домашние святыни, им пользовались для добывания огня лишь в случаях, когда требовался огонь для жертвоприношений и т. п.

Одежда чукчей

Все виды одежды чукчей шились из шкур и кож оленей и неко-торых морских млекопитающих, они были прочны, теплы. Обувь и некоторая часть мужской верхней одежды (штаны летние и для охоты на море) шились из шкур нерпы. До развития пасту-шеского оленеводства, особенно в XVIII в., некоторые из оседлых чукчей побережья Берингова пролива изготовляли себе одежду из шкурок морских птиц (гагар, топорков), еврашек (вид сус-лика), котиков, куниц и др. Шкуры котиков и куниц они вымени-вали у жителей американского материка: «Предлагая железные изделия и бусы и получая в обмен парки из куньего и мышиного меха, волчьи, рысьи, росомашьи, лисьи и выдровые шкуры». 137

Некоторые приморские чукчи имели верхнюю одежду «из мор-ских утечьих шкурок», а иные — «собачьи парки». 138 На протя-жении XIX в. этот вид одежды чукчей исчез почти совершенно и заменился одеждой из шкур оленей.

Весьма подробное описание одежды чукчей находим у К. Мерка: «Одежда мужчин плотно прилегает к телу и отлично греет. Они, обычно, возобновляют ее к зиме. Штаны, опускаю-щиеся до ступни, называемые скопаНе (конагтэ. — И. В.), как и у американцев, не имеют завязок, а закрепляются продетой по верху кругом тесемкой из сухожилий. По низу пришивается широкая полоса стриженого пушистого меха, по цвету отличного от самих штанов, а через нее продевается сухожильная тесемка.

Пока позволяет время года, они большей частью носят штаны из тюленьих шкур, реже — из выделанной оленьей кожи, а под ними — штаны из другого меха, чаще всего бараньего. В начале зимы и ранней весной носят наружные штаны большей частью из белого меха оленьих ног (рапга), который лучше защи-щает от ветра и пурги Зимой носят более теплые наружные штаны — из шкур годовалых оленей, которых они убивают для этой цели не позднее августа. Иногда носят штаны из меха волчьих лап, на которых оставляют висеть когти. . . Короткие меховые чулки (рага"аг 1) выделывают в теплое время года из тюленьих шкур, мехом внутрь: они не пропускают влаги. Зимой носят чулки из самых пушистых кусков густого меха с оленьих бедер, реже из меха молодых оленей (пыжиков).

Летом носят короткие сапоги из тюленьих шкур, мехом внутрь, а также из выделанной оленьей кожи, или непромокаемые сапоги из дубленых тюленьих шкур. Они завязывают сапоги под верхними штанами, а снизу обвязывают их еще кругом ремешками из белой или красной выделанной тюленьей кожи. Кроме того, носят они высокие сапоги из тюленьей кожи, иногда высотой по колено, а иной раз до верхней части бедер. Зимой чаще всего носят корот-кие сапоги из меха оленьих ног. Иногда, хотя и реже, в холодное время года носят сапоги до колен. В том и другом случаях сапоги украшаются. Подошвы сапог делаются обычно из моржовых шкур, мехом внутрь. Подошвы к зимним сапогам сшиваются из кусочков меха, взятых между копытами оленей волосами наружу. Будучи плотно сшиты, эти сапоги прекрасно греют ноги. Внутрь сапог (без чего они совсем не греют) закладывается сухая мягкая трава, а иногда — скобленая рыбья кость.

Тело покрывают две меховые рубашки. Летом обе из поношен-ного меха или меха оленят, зимой нижняя рубашка — такая же. Осенью и ранней весной верхняя рубашка делается из коротко-шерстного меха молодых оленей. Зимняя рубашка делается из меха годовалых оленей. Эти парки имеют сверху лишь неболь-шой круглый вырез на груди, доходят внизу до середины бедер и подвязываются кожаным ременным поясом, застегиваемым спереди костяными застежками. По подолу и рукавам они оторо-чены собачьим или волчьим мехом, по вороту — большей частью собачьим мехом, а иногда — узкими полосками меха росомахи.

Если только позволяет погода, летом, а также осенью и весной голова остается непокрытой. В прохладную погоду покрывают голову повязкой вроде венка с отделкой из волчьего меха на лбу, а иногда с круглыми наушниками из мягкой, выкрашенной в крас-ный цвет, тюленьей кожи, изнутри тепло подбитыми, а снаружи вышитыми щетинками самцов-оленей. Иногда они для этого употребляют выбеленные собачьи горловины. Зимой часто наде-вают на голову малахай: он делается обычно из шкурок пыжика, подбит изнутри такими же шкурками и оторочен собачьим или волчьим мехом. Иногда малахаи шыотся из меха оленьих ног, к ним пришивают круглый воротник, закрывающий затылок, закругленная часть воротника покрывается зубчатыми украше-ниями из замши. Некоторые чукчи, в особенности оседлые, летом носят на лбу четырехугольный широкий козырек из усаженных рядом птичьих перьев. Кроме того, особенно зимой, они покрывают голову поверх малахая верхней шапкой (таагИа), круглые концы которой ниспадают на плечи, грудь и спину. Такие шапки делают из густых оленьих шкур, а для прочного закрепления затягиваются подмышками ременной петлей. Они защищают не покрытую ничем шею от ветра и непогоды, а так как оторочены волчьим мехом, то защищают и лицо. Их надевают мехом внутрь. Иные вместо шапки носят шкуру, содранную с головы волка, оставляя в целости ее морду, торчащие уши и глазные впадины, к ней для защиты от ветра сзади подвешивается узкая полоска оленьего меха.

При дожде и сыром тумане они носят поверх одежды дожде-вики, имеющие капюшоны. Шьются дождевики из продолговатых четырехугольных небольших кусков тонких китовых кишок, соеди-ненных зубчатым поперечным швом. Рукава и ворот завязываются вшитыми жильными тесемками, а внизу затягиваются прошитым по подолу кругом китовым усом. Дождевики эти носят название рапйдп. При длительных дождях эти дождевики начинают про-мокать, а потому под ними надевается второй дождевик, как правило, женский, называемый оког^эИт.

Летом, в ветреную сухую погоду, а зимой в бурю и пургу они надевают поверх одежды еще рубашку из замши (е(етаиШ- яс/гт), у которой по плечам нашито два кружка с нанизанными бусами.

Мужчины редко носят зимой при дальних поездках широкие верхние парки из короткошерстных оленьих шкур, хотя большин-ство их и имеет. Русские называют их кухлянками, оленные чукчи — utitschgin. Парки бывают одинарные, а также двойные, тогда вторая надевается мехом наружу.

Рукавицы (И И) делаются из оленьих лап. Они просторны, длинны, заходят глубоко в рукава парки, изнутри ничем не подби-ваются, носятся мехом наружу. При всей их кажущейся легкости, они достаточно греют и не портятся от потения рук. Кроме того, чукчи носят нагрудник из сшитых, немного подстриженных оленьих лап, который они надевают вокруг шеи при помощи двух пришитых к верхнему краю меховых ремней. Один из них застеги-вается концом на пуговицу. Этот нагрудник защищает шапку или парку от образующихся при дыхании в стужу заледенелых влаж-ных испарений. Зимой необходимо ежедневно перед заходом в полог выколачивать одежду от набивающегося в нее снега коло-тушкой из оленьего рога (tewitschgin), которую приходится возить с собой, при переездах с места на место». 39

«Одежда их сегсег (женщин. — И. В.) обтягивает тело и пере-ходит в широкие мешковидные шаровары, завязанные ниже колен. Одежда эта надевается снизу и для облегчения надевания на груди сделан вырез, более короткий вырез есть на спине. Спереди рукава широки и обшиты, также как и вырезы, собачьим мехом. Такая одежда носится двойная: нижняя — из бараньего меха, а верх-няя — из шкур оленей, убитых поздней осенью, одевается мехом наружу.

У мужчин и женщин оседлых чукчей нижняя часть тела до ляжек покрыта короткими нижними штанами, а женщины носят еще и другие штаны из тюленьих шкур, мехом наружу с нашитой по бокам оторочкой из собачьего меха, доходящие до колен, где и остаются открытыми.

Это — подражание одежде, принятой в Америке. Сапоги (р1а- !ге1) доходят до колен, где заправляются под штаны и завязыва-ются. В теплое время года сапоги делают из тюленьих шкур, зимой же из оленьих лап, а под ними надеваются меховые чулки. Поверх этой одежды они носят просторную меховую рубашку с капю-шоном, доходящую до колен, одевают ее при празднествах, при поездках в гости, а зимой и при походах. По обе стороны шеи сзади они имеют круглый вырез, который от середины сужается и выклинивается, а спереди закругляется. Надевают ее мехом внутрь, но зажиточные чукчи носят еще одну, мехом наружу, поверх нее, делают ее из белопятнистых коротковолосых оленьих шкур. Оторочка из волчьего меха, у иных только вокруг капюшона, а по подолу — из белого длинношерстного собачьего меха, с шеи свисают черные собачьи лапы, касаясь когтями груди. На плечах и по спине с обеих сторон нашиты отдельные небольшие куски волчьего меха, с некоторых из них свисают замшевые ремешки с нашитыми кое-где бусами. У рубашек, носимых шерстью наружу, эти ремешки заменяются кисточками из шерсти молодых тюленей, окрашенной в черный или красный цвет. Более богатые щеголяют широкой оторочкой волчьим мехом, а собачьи лапы заменяют лапами росомахи.

Старухи носят вместо описанных верхних парок простые длин-ные, а зимой носят также накидку. Рукавицы и нагрудник они носят такие же, как и мужчины. В дождливую погоду женщины носят обыкновенные дождевики, кроме того, имеют еще и дожде-вики из белых кишок, которые, однако, служат больше для укра-шения, чем для защиты от дождя». 140

В XIX в. вышла из употребления одежда из бараньего меха (штаны, женские комбинезоны), штаны из волчьих шкур, четырех-угольные широкие козырки, усаженные рядом птичьих перьев, которые носили на голове, и некоторые другие.

Начинает проникать, хотя и очень медленно, одежда из тканей. Однако широкого распространения этот вид одежды не получил. По мнению очевидцев XVIII—XIX вв., одежда и обувь чукчей

весьма практичны и вполне приспособлены к суровым условиям климата, производству и бытовой обстановке.

Из сборника «История и культура чукчей. Историко-этнографические очерки», под общей редакцией чл.-корр. АН СССР А. И. Крушанова, Л., 1987

Примечания

1 Памятники Сибирской истории XVIII в. Кн. 1 (1700—1713). СПб., 1882. С. 459,

2 ЦГАДА, ф. 199, № 528, т. 1, тетр. 19, л. 31.

3 Там же, л. 32.

4 Там же, тетр. 17, л. 5.

5 Там же.

6 Колониальная политика царизма на Камчатке и Чукотке в XVIII в.: Сб. архив, материалов. Л., 1935. С. 159.

7 ЦГАДА, ф. 199, № 528, т. 2, тетр. 7, л. 46.

8 ЛО ААН СССР, ф. 3, оп. 10, л. 137, тетр. 6.

9 ЦГАДА, ф. 199, № 528, т. 2, тетр. 9, л. 49.

10 ЦГАВМФ СССР, Дела графа Чер-нышева, д. 414, л. 360.

11 Врангель Ф. П. Путешествие по север-ным берегам Сибири и Ледовитому морю. 1820—1824. М., 1948. С. 179.

12 Записки, издаваемые Государствен-ным адмиралтейским департаментом. СПб., 1827. Ч. 13. С. 197.

13 Аргентов Л. Путевые записки свя-щенника миссионера А. Аргентова в приполярной местности // ЗСОРГО. 1857. Кн. 4. С. 97.

u Серебренников И. И. Инородцы Вос-точной Сибири // ИВСОРГО (Ир-кутск), 1914. Т. 43. С. 166.

15 Богораз В. Г. Краткий отчет об иссле-довании чукоч Колымского края. Иркутск, 1899. С. 6.

16 Bogoras W. The Chukchee. 1. Ma-terial culture. New York, 1904. P. 26— 27.

17 Майдель Г. Путешествие по Северо-Восточной части Якутской области в 1868-1870 гг. СПб., 1894. Т. 1. С. 5, 120, 213, 214, 271, 507; Дьяч-ков Г. Анадырский край. Влади-восток, 1893. С. 40; Гондатти Н. Л. Состав населения Анадырской ок-руги //ЗПОРГ"О, 1897. Т. 3, вып. 1. С. 166—178; Богораз В. Г. Чукчи. Л., 1934, Ч. 1. С. 12—17; Паткшов С. Статистические данные, показываю-щие племенной состав населения Сибири, язык и роды инородцев. СПб., 1912. Т. 1. С. 118—122.

18 Гондатти Н. Л. Анадырские очерки. Сведения о поселениях по Анадыру. Хабаровск, 1897; ЦГА ДВ РСФСР, ф. 702, оп. 3, д. № 414, л. И.

19 Богораз В. Г. Краткий отчет. . . С. 6

20 Богораз В. Г. Очерки материального быта оленных чукчей, составленные на основании коллекций Н. Л. Гон-датти. СПб., 1901. С. 37.

21 Калинников Н. Ф. Наш крайний Северо-Восток. СПб., 1912. С. 163.

22 Солярский В. В. Современное право-

вое и культурно-экономическое поло-жение инородцев Приамурского края. Материалы по изучению Приамур-ского края. Хабаровск, 1916. Вып 26 С. 127. "

2.1 Иохельсон В. И. Очерк зверопро- мышленности и торговли мехами в Колымском округе // Вестник СОРГО (СПб.), 1898 Т. 10, отд 3 С. 35, 127, 129.

24 Г ондатти Н. Л. Анадырские очер-ки. .. С. 71.

25 ЦГА ДВ РСФСР, ф. 702, оп. 1, д. 259, л. 35.

26 Там же, оп. 3, д 160, л. 28.

27 Там же, д. 563, л. 147.

28 Там же, ф. 702, оп. 1, д. 682, л. 13.

29 Бутурлин С. А. Отчет уполномочен-ного Министерства внутренних дел по снабжению продовольствием в 1905 году Колымского и Охотского края. СПб., 1907. С. 47.

30 Там же. С. 52.

31 Там же. С. 71.

32 Там же. С. 69.

33 Богданович К. И. Очерки Чукотского полуострова. СПб., 1901. С. 35.

3.1 Г ондатти Н. Л. Поездка из с. Мар-кова на р. Анадыре в бухту Про-видения (Берингов пролив) // ЗПОРГО. Хабаровск, 1897. Т. 4, вып. 1. С. 24.

зя Солярский В. В. Укал. соч. С. 17.

111 Богданович К. И. Очерки Чукотского полуострова. С. 209.

37 ЦГА ДВ РСФСР, ф. 702, оп. 1, д, 1401, л. 65.

18 Дьячков Г. Анадырский край. С. 51.

111 Богораз В. Г. Чукчи. Ч. 1. С. 115.

4.1 ЦГА ДВ РСФСР, ф. 702, оп. 1, д. 116, л. 104.

11 ДАИ, 1848. Т. 3. Док. 24.

42 Архив ЛЧ ИЭ АН СССР, кол. 3, оп. 1, п. 2, с. 35.

43 Там же. С. 36.

44 Врангель Ф. П. Указ. соч. С. 308.

45 Лазарев А. П. Записки о плавании военного шлюпа «Благонамеренный» в Берингов пролив и вокруг света.

М., 1950. C. 303; Врангель Ф. П. Указ. соч. С. 306; Коцебу О. Е. Путе-шествие вокруг света. М., 1948. С. 96; Литке Ф. П. Путешествие вокруг света на военном шлюпе «Сенявин». М., 1948. С. 221; Аргентов А. Описа-ние Николаевского Чаунского при-хода // ЗСОРГО. 1857. Кн. 4. С. 100.

48 Bogoras W. The Chukchee. 1. P. 121.

47 Калинников H. Ф. Указ. соч. С. 117.

48 ЦГА ДВ РСФСР, ф. 702, on. 1, д. 116, л. 68.

49 Калинников Н. Ф. Указ. соч. С. 115.

50 Куликов М. И. Характер экономи-ческих (производственных) отноше-ний у чукчей в конце XIX и начале XX в. // Сб. статей по истории Даль-него Востока. М., 1958. С. 159.

61 Калинников Н. Ф. Указ. соч. С. 115.

52 Куликов М. И. Указ. соч. С. 159.

53 ЦГА ДВ РСФСР, ф. 702, on. 1, д. 720, л. 10.

54 Гондатти Н. Л. Поездка. . . С. 23.

55 Тульчинский К Н. Из путешествия к Берингову проливу. СПб., 1906. С. 30.

56 ЦГА ДВ РСФСР, ф. 702, оп. 2, д. 206, л. 333.

57 Калинников Н. Ф. Указ. соч. С. 138— 139; Богораз В. Г. Чукчи. Ч. 1. С. 157.

59 Нордквист О. Заметки о численности и нынешнем положении чукчей, жи-вущих по берегу Ледовитого оке-ана // ИРГО. 1880. Т. 16. С. ЮЗ- 104.

60 Ресин А. А. Очерк инородцев Рус-ского побережья Тихого океана. СПб., 1888. С. 70.

81 Торгово-промышленные сношения приморской окраины Восточной Си-бири с иностранцами (по сообщению русского генерального консула в Сан- Франциско А. Э. Олоровского) // Правительственный вестник. 1890. № 255.

62 Кириллов Н. В. Аляска и ее отноше-ние к Чукотскому полуострову. СПб., 1912. С. 14—15.

63 ЦГА ДВ РСФСР, ф. 702, оп. 2, д. 347, л. 579.

1,4 Солярский В. В. Указ. соч. С. 124.

65 Унтербергер П. Ф. Приамурский край 1906—1910 гг. СПб., 1912. С. 281 — 282

66 ЦГА ДВ РСФСР, ф. 702, оп. 2, д. 229, л. 278.

67 Солярский В. В. Указ. соч. С. 124.

(" 8 Архив ЛЧ ИЭ АН СССР, кол. 3,

on. 1, п. 2, с. 37.

60 Там же. С. 107.

70 Литке Ф. П. Указ. соч. С. 223.

71 Аргентов А. Путевые записки свя-щенника миссионера А. Аргентова в приполярной местности. С. 98.

72 Калинников Н. Ф. Указ. соч. С. 133

73 Солярский В. В, Указ. соч. С. 129.

74 Олсуфьев А. В. Общий очерк Ана-дырской округи, ее экономического состояния и быта населения. СПб., 1896. С. 129.

75 Калинников Н. Ф. Указ. соч. С. 130.

7Ь ЦГА ДВ РСФСР, ф. 702, оп. 1,

д. 651, л. 30.

77 Калинников Н. Ф. Указ. соч. С. 131.

78 Аргентов А, Описание Николаевского Чаунского прихода, С. 99.

74 Там же. С. 99—100.

80 Калинников Н. Ф. Указ. соч. С. 148.

81 Гондатти Н. Л. Поездка. .. С. 14, 23.

82 Тульчинский К. Н. Указ соч. С. 30.

83 Калинников Н. Ф. Указ. соч. С. 92.

84 Солярский В. В. Указ. соч. С. 128.

85 Калинников Н. Ф, Указ. соч. С. 123.

86 Там же. С. 124.

87 Иванов С. В. Чукотско-эскимосская гравюра на кости //СЭ. 1949. № 4. С. 107—124.

88 ЦГА ДВ РСФСР, ф. 702, оп. 6, д. 6, л. 55.

89 Оводенко С. Д. Отчет о поездке на Чукотский полуостров и на устье реки Анадырь в июне—августе 191 1 го-да // Горный журнал. 1913. Т. 3. Июль. С. 6.

90 Антропова В. В. Вопросы военной организации и военного дела у наро-дов Крайнего Северо-Востока Си-бири//Сиб. этнограф, сб. М.; Л., 1957. II. С. 186—225.

41 ЦГАДА, ф. 199, № 528, т 2, тетр 3, л. 11 об.

92 Архив ЛЧ ИЭ АН СССР, кол. 3, оп. 1, п. 2, с. 81.

93 ЦГАДА, ф. 199, № 528, т. 2, тетр. 3, л. 11 об.

94 Архив ЛЧ ИЭ АН СССР, кол. 3, оп. 1, п. 2, с. 32.

95 ЦГАДА, ф. 199, № 528, т. 1, тетр. 17, л. 4; Окладников А. П. К истории этнографического изучения Якутии: Сб. материалов по этнографии яку-тов. Якутск, 1948. С. 35—36.

96 Архив ЛЧ ИЭ АН СССР, кол. 3, оп. 1, п. 2, с. 32—34.

97 ЛОИИ АН СССР. Собрание Ворон-цовых. Кн. 950: Материалы для исто-рии Российской. Т. 2. Л. 585.

98 Колониальная политика царизма на Камчатке. . . С. 183

|)!1 Русские мореходы в Ледовитом и Ти-хом океанах. М.; Л., 1952. С. 269.

100 Сочинения и переводы, к пользе и увеселению служащие. СПб., 1758. Генварь. С. 203; Цветущее состояние Всероссийского государства... М., 1831. Кн. 2. С. 99; Миллер Г. Описа-ние морских путешествий по Ледови-тому и по Восточному морю, с Рос-сийской стороны учиненных; Сочине-ния и переводы. . . СПб., 1758. Ч. 1. С. 199.

11)1 Кук Д. Путешествие в Северный Тихий океан. .. на судах «Резолю-ции» и «Дискавери» в продолжение 1776—1780 гг. СПб., 1810. Ч. 2. С. 188,

|ог Сведения о чукчах капитана Шиш- марева // Зап. Гидрограф, департа-мента Морского министерства (СПб.). 1852. Т. 10. С. 183.

103 Там же.

104 Путешествие в Южный океан и в Бе-рингов пролив. . предпринятое в 1815, 1816, 1817 и 1818 годах на корабле «Рюрик» под началь-ством флота лейтенанта Коцебу. СПб., 1821. Ч. 1. С. 146.

105 Архив ЛЧ ИЭ АН СССР, кол. 3, оп. 1, п. 2, с. 30—31.

100 Окладников А. П. К истории этно-графического изучения Якутии. С. 34.

107 Русские мореходы. . . С. 269.

108 Архив ЛЧ ИЭ АН СССР, кол. 3, оп. 1, п. 2, с. 37—38.

109 ЦГАДА, ф. 199, № 539, тетр. 13, л. 26.

Ратцель Ф. Народоведение. 4-е изд. СПб., 1895. Т. I. С. 588.

111 Сарычев Г. Путешествие напитана Биллингса через Чукотскую землю от Берингова пролива до Нижне-Колымского острога в 1791 г. СПб., 1811. С. 125.

112 Архив ЛЧ ИЭ АН СССР, кол. 3, оп. 1, п. 2, с. 38—39.

111 Врангель Ф. Указ. соч. С. 339, 327.

114 Кибер. Извлечения из дневных запи-сок, содержащих в себе сведения и наблюдения, собранные в боло-тистых пустынях Северо-Восточной Сибири // Сибирский вестник. 1824. Ч. 1. С. 125—126.

115 Замечания о чукчах //ЖМВД. 1835. Ч. 16. С. 359.

116 Аргентов Л. Описание Николаев-ского Чаунского прихода. С. 97,

117 Норденшелъд А. Е. Плавание на «Веге». Л., 1936. Т. 2, С. 172, 308.

118 Свердруп Г. У. Плавание на судне «Мод» в водах морей Лаптевых и Восточно-Сибирского. Л., 1930

113 Калинников Н. Ф. Указ. соч. С. 156

1211 ЦГА ДВ РСФСР, ф. 702, оп. 3, д. 563, л. 151,

121 Калинников Н. Ф. Указ. соч. С. 158.

IJ3 Там же. С. 156.

123 Архив ЛЧ ИЭ АН СССР, кол. 3, оп. 1, п. 2, с. 15—17; Кук Д. Путе-шествие.., С. 188; Сарычев Г. А. Путешествие по Северо-Восточной части Сибири, Ледовитому морю и Восточному океану. М., 1952. С. 237

124 ЦГИА СССР, ф. 1264, Первый сибирский комитет, оп, 54, д. 2, л. 79.

125 Руденко С. И. Древняя культура Берингова моря и эскимосская проблема. М.; Л., 1947. С. 69, 108.

126 Архив ЛЧ ИЭ АН СССР, кол. 3, оп. 1, п. 2, с. 14.

127 Этнографические материалы Се-веро-Восточной географической экс-педиции. 1785—1795. Магадан, 1978. С. 155.

128 Сарычев Г. А. Путешествие по се-веро-восточной части Сибири. .. С. 237, 242, 249.

129 Лазарев А. П. Указ. соч. С. 302.

13.1 Врангель Ф. П. Указ. соч. С, 311 —- 312.

131 Архив ЛЧ ИЭ АН СССР, кол. 3, оп. 1, п. 2, с. 5—14; Перевод с ру-кописного сочинения доктора Нижне-Колымского отряда Северной экспе-диции Кибера от 1823 года//Сиб. вести. 1824. Ч. 2. С. 101.

1,12 Аргентов А. Путевые записки свя-щенника миссиоиера А. Аргентова в приполярной местности. С. 36.

13.1 Колониальная политика царизма. .. С. 181—182.

134 Архив ЛЧ ИЗ АН СССР, кол. 3, оп. 1, п. 2, с. 50.

135 Сведения о чукчах капитана Шиш- марева. С. 181.

i. u> Перевод с рукописного сочинения доктора Нижне-Колымского отряда Северной экспедиции Кибера от 1823 года // Сиб, вести. 1824. Ч. 2. С. 121.

137 Архив ЛЧ ИЭ АН СССР, кол. 3, оп. 1, п. 2, с. 42.

1 лн ЦГИА СССР, ф. Первого сибир-ского комитета, оп. 54, д. 2, л. 79—80.

ш Архив ЛЧ ИЭ АН СССР, кол. 3, оп. 1, п. 2, с. 17—23.

Мы все привыкли считать представителей этого народа наивными и миролюбивыми жителями Крайнего Севера. Дескать, всю свою историю чукчи пасли стада оленей в условиях вечной мерзлоты, охотились на моржей, а в качестве развлечения дружно били в бубны. Анекдотичный образ простака, который все время произносит слово «однако», настолько далек от реальности, что это действительно шокирует. Между тем, в истории чукчей немало неожиданных поворотов, а их быт и нравы до сих пор вызывают споры у этнографов. Чем же представители этого народа так отличаются от других обитателей тундры?

Называют себя настоящими людьми

Чукчи – единственный народ, мифология которого откровенно оправдывает национализм. Дело в том, что их этноним произошел от слова «чаучу», которое на языке аборигенов севера обозначает владельца большого числа оленей (богача). Данное слово услышали от них русские колонизаторы. Но это не самоназвание народа.

«Луораветланы» – так чукчи именуют себя, что переводится как «настоящие люди». Они всегда высокомерно относились к соседним народам, а себя считали особенными избранниками богов. Эвенков, якутов, коряков, эскимосов в своих мифах луораветланы называли теми, кого боги создали для рабского труда.

По данным Всероссийской переписи населения 2010 года, общая численность чукчей составляет всего 15 тысяч 908 человек. И хотя этот народ никогда не был многочисленным, умелые и грозные воины в непростых условиях сумели завоевать огромные территории от реки Индигирки на западе до Берингова моря на востоке. Их земли по площади сопоставимы с территорией Казахстана.

Раскрашивают лица кровью

Чукчи делятся на две группы. Одни занимаются оленеводством (кочевники-скотоводы), другие охотятся на морского зверя, по большей части, добывают моржей, поскольку живут на берегу Северного Ледовитого океана. Но это основные занятия. Оленеводы тоже занимаются промыслом, они добывают песцов и других пушных животных тундры.

После удачной охоты чукчи раскрашивают свои лица кровью убитого зверя, при этом изображая знак своего родового тотема. Затем эти люди совершают ритуальное жертвоприношение духам.

Воевали с эскимосами

Чукчи всегда были умелыми воинами. Представьте себе, сколько храбрости необходимо, чтобы выходить в океан на лодке и нападать на моржей? Впрочем, не только животные становились жертвами представителей этого народа. Они часто совершали грабительские походы на эскимосов, перебираясь в соседнюю Северную Америку через Берингов пролив на своих лодках, сделанных из древесины и моржовых шкур.

Из военных походов умелые воины привозили не только награбленное добро, но и рабов, отдавая предпочтение молодым женщинам.

Интересно, что в 1947 году чукчи в очередной раз решили пойти войной на эскимосов, тогда лишь чудом удалось избежать международного конфликта между СССР и США, ведь представители обоих народов официально являлись гражданами двух супердержав.

Грабили коряков

Чукчи за свою историю успели изрядно насолить не только эскимосам. Так, они часто нападали на коряков, отбирая их оленей. Известно, что с 1725 по 1773 годы захватчики присвоили около 240 тысяч (!) голов чужого скота. Собственно, чукчи занялись оленеводством после того как ограбили соседей, многим из которых пришлось добывать себе пропитание охотой.

Подкравшись к поселению коряков в ночи, захватчики протыкали копьями их яранги, стремясь сразу же убить всех хозяев стада, пока они не проснулись.

Татуировки в честь убитых врагов

Чукчи покрывали свои тела татуировками, посвященными убитым врагам. После победы воин наносил на тыльную сторону запястья правой руки столько точек, сколько противников он отправил на тот свет. На счету некоторых опытных бойцов было столько поверженных врагов, что точки сливались в линию, идущую от запястья к локтю.

Предпочитали смерть плену

Чукотские женщины всегда носили при себе ножи. Острые лезвия были нужны им не только в быту, но и на случай самоубийства. Поскольку пленные люди автоматически становились рабами, чукчи предпочитали смерть такой жизни. Узнав о победе врага (например, явившихся отомстить коряков), матери сначала убивали своих детей, а потом и самих себя. Как правило, они бросались грудью на ножи или копья.

Проигравшие воины, лежащие на поле брани, просили своих противников о смерти. Причем, делали это равнодушным тоном. Единственным пожеланием было – не мешкать.

Выиграли войну с Россией

Чукчи – единственный народ Крайнего Севера, воевавший с Российской империей и одержавший победу. Первыми колонизаторами тех мест стали казаки, руководил которыми атаман Семен Дежнев. В 1652 году они построили Анадырский острог. За ними на земли Заполярья отправились другие искатели приключений. Воинственные северяне не захотели мирно соседствовать с русскими, а уж тем более – выплачивать налоги в имперскую казну.

Война началась в 1727 году и длилась более 30 лет. Тяжелые бои в непростых условиях, партизанские диверсии, хитроумные засады, а также массовые самоубийства чукотских женщин и детей – все это заставило русские войска дрогнуть. В 1763 году армейские части империи были вынуждены покинуть Анадырский острог.

Вскоре у берегов Чукотки появились корабли англичан и французов. Возникла реальная опасность, что эти земли захватят давние противники, сумев договориться с местным населением без борьбы. Императрица Екатерина II решила действовать дипломатичнее. Она предоставила чукчам налоговые льготы, а их правителей буквально осыпала золотом. Русским жителям Колымского края было приказано, «… чтобы они отнюдь ничем не раздражали чукоч, под страхом, в противном случае, ответственности по суду военному».

Такой мирный подход оказался гораздо более эффективным, чем войсковая операция. В 1778 году чукчи, задобренные властями империи, приняли российское подданство.

Смазывали стрелы ядом

Чукчи прекрасно владели своими луками. Они смазывали наконечники стрел ядом, даже легкое ранение обрекало жертву на медленную мучительную и неминуемую смерть.

Бубны обтягивали человеческой кожей

Чукчи сражались под звуки бубнов, обтянутых не оленьей (как положено по обычаю), а человеческой кожей. Такая музыка нагоняла ужас на врагов. Об этом говорили русские солдаты и офицеры, воевавшие с аборигенами севера. Колонизаторы объясняли свое поражение в войне особой жестокостью представителей этого народа.

Воины умели летать

Чукчи во время рукопашных схваток перелетали через поле битвы, приземляясь в тылу врага. Как они совершали прыжки на 20-40 метров и после этого могли сражаться? Ученые до сих пор не знают ответа на этот вопрос. Вероятно, умелые воины использовали особые приспособления вроде батутов. Данный прием часто позволял одерживать победы, ведь противники так и не поняли, как ему противостоять.

Владели рабами

Чукчи владели рабами вплоть до 40-х годов ХХ века. Женщин и мужчин из бедных семей часто продавали за долги. Они выполняли грязную и тяжелую работу, как и захваченные в плен эскимосы, коряки, эвенки, якуты.

Обменивались женами

Чукчи вступали в так называемые групповые браки. В них входили несколько обычных моногамных семей. Мужчины могли обмениваться женами. Такая форма социальных отношений была дополнительной гарантией выживания в тяжелых условиях вечной мерзлоты. Если кто-то из участников подобного союза погибал на охоте, то о его вдове и детях было, кому позаботиться.

Народ юмористов

Чукчи могли прожить, найти кров и еду, если обладали способностью смешить людей. Народные юмористы переезжали из стойбища в стойбище, веселя всех своими шутками. Их уважали и высоко ценили за талант.

Изобрели памперсы

Чукчи первыми изобрели прообраз современных подгузников. Они использовали слой мха с оленьей шерстью как впитывающий материал. Новорожденного одевали в подобие комбинезона, меняя импровизированный подгузник несколько раз в день. Жизнь в условиях сурового севера заставляла людей быть изобретательными.

Меняли пол по приказу духов

Чукотские шаманы могли сменить пол по указанию духов. Мужчина начинал носить женскую одежду и вести себя соответственно, иногда он буквально выходил замуж. А вот шаманка, напротив, перенимала стиль поведения сильного пола. Такого перевоплощения, по верованиям чукчей, от своих служителей иногда требовали духи.

Старики умирали добровольно

Чукотские старики, не желая быть обузой для своих детей, часто соглашались на добровольную смерть. Известный писатель-этнограф Владимир Богораз (1865-1936 гг.) в своей книге «Чукчи» отметил, что причиной возникновения такого обычая стало вовсе не плохое отношение к пожилым людям, а тяжелые условия жизни и недостаток пищи.

Часто добровольную смерть выбирали тяжелобольные чукчи. Как правило, таких людей убивали через удушение ближайшие родственники.

Какие чукчи на самом деле. Где живут чукчи и эскимосы

Есть ли отличия между чукчами, эскимосами и коряками

Внешний облик

Видео по теме

Черты характера

Условия жизни

Почему чукча — герой анекдотов?

Воинствующие оленеводы

Торговые дела

Чукчи сегодня

Введение

502: Bad Gateway

Прародина и расселение чукчей

Основные занятия

Общественный строй

Быт чукчей

Чукчи

Численность чукчей в России:

История

Кто такие чукчи на самом деле?

Язык и литература

Как живут современные чукчи?

столица чукчей

Анадыре

алеутских

ALEUTKA

ALEUTHES

анекдот

Valkarana

KERETKUN

KORNAKI

KORNACH

NANAITS

Владимир Пуя

Жизнь оленеводов

Одежда и пища

Как живут в Сирениках?

Купол

Язык и религия

Оленеводство чукчей

Морской зверобойный промысел чукчей

Рыболовство и другие промыслы чукчей

Орудия охоты и оружие чукчей

Средства передвижения у чукчей

Жилище чукчей

Домашняя утварь чукчей

Одежда чукчей

Примечания

Называют себя настоящими людьми

Раскрашивают лица кровью

Воевали с эскимосами

Грабили коряков

Татуировки в честь убитых врагов

Предпочитали смерть плену

Выиграли войну с Россией

Смазывали стрелы ядом

Бубны обтягивали человеческой кожей

Воины умели летать

Владели рабами

Обменивались женами

Народ юмористов

Изобрели памперсы

Меняли пол по приказу духов

Старики умирали добровольно

Новые статьи

Популярные статьи